- Молодец.

- Больше чем два раза, - добавляю я, радуясь, что так удачно сменил тему.

Но потом меня начинает грызть зубастый червяк ревности.

Яна замучила меня крайне неудобными вопросами… У меня тоже есть такие!

- Раз у нас откровенный разговор, я тоже спрошу. А у тебя кто был за эти три года?

- У меня?

Яна смотрит на меня сонными глазами. Зевает, прикрыв рот ладошкой. И выдает:

- Спать хочу. Завтра рано вставать...

Она поднимается и идет к двери.

- Так нечестно! - вырывается у меня.

- А кто говорил, что будет честно?

Яна

Я не знаю, зачем я задавала все эти вопросы.

Это было глупо. Больно. Бессмысленно.

Но я не могла остановиться. Это как ковыряться в едва зажившей зудящей ране. Знаешь, что не надо этого делать, что будет только хуже. Но все равно ковыряешь…

Меня и так мучила бессонница, а теперь вообще сна ни в одном глазу. Ворочаюсь с боку на бок. И умираю от желания броситься в комнату Кира и придушить его подушкой.

Он, видите ли, не был монахом... Он улетел на Кипр, и у него было столько девушек, что он сбился со счета…

А я в это время ходила беременная. Одна.

Да, у меня были друзья. И они меня поддерживали. Но это вообще не то! Одно дело идти на первое УЗИ с подругой, и совсем другое - с отцом своего ребенка.

И когда из роддома тебя встречают друзья… И медсестра спрашивает: кто из вас папа? А ты говоришь: у нас нет папы.

Сколько у меня было таких моментов!

А Кир, видите ли, в это время был в депрессии. Как это по-мужски! Пытаться забыться в алкоголе и беспорядочных связях.

У меня, может, тоже была депрессия. Н я не могла себе позволить забыться!

И после всего этого он хочет, чтобы мы снова…

Нет, умом я понимаю, что мы оба виноваты в том, что так глупо расстались. Мы оба и Роберт. Я постоянно себе это напоминаю.

Но все равно злюсь на Кира.

Может, потому что уже привыкла к этой злости за три года…

Может, пора отвыкать? Кир явно хочет наладить отношения.

Мне показалось, он хотел сказать что-то о своих чувствах, когда я перебила его и задала неприятный вопрос.

Но я не готова это услышать!

Я не знаю, что я к нему сейчас чувствую. Какой-то сгусток противоречивых эмоций. Очень сильных. Разрушающих. Не дающих мне уснуть…

И я не знаю, что ко мне чувствует Кир.

Они и сам не знает, я уверена! Даже если напридумывал себе невесть что. Слишком рано говорить о чувствах. Мы слишком далеки друг от друга.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Сегодня Кир был такой растерянный... А я испытывала странное удовольствие, видя, как он краснеет, бледнеет и заикается.

А какие у него были глаза, когда я сказала, что ухожу спать, вместо того, чтобы ответить на его вопрос...

Пусть мучается ревностью!

Ему же и в голову не может прийти, что за эти три года у меня не было ни одного мужчины…

49

Кирилл

В обед я набираю Яну в надежде, что у нас получится вместе перекусить.

Длинные гудки.

Пробую снова. Теперь абонент недоступен…

Через десять минут упорных, но безуспешных попыток я раздраженно швыряю телефон в сторону.

Во мне борются два чувства: тревога и ревность.

Последнее нерационально и нелогично, но бороться с ним невозможно. Мое воображение живо рисует Яну в объятиях этого мутного Стасика… Или того модного типа, ее татуированного начальника. А ведь у них в ресторане есть и другие сотрудники мужского пола...

Так, стоп.

Я что, уже навоображал себе оргию в обеденный перерыв на рабочем месте? Совсем с катушек съехал!

Яна… она не такая.

Это я больной на всю голову ревнивый псих. Реально, совсем мозги поехали, а развинченное воображение вышло из-под контроля.