Мир-Кольцо. Строители Мира-Кольца (сборник) - Нивен Ларри (1970-1980)

Из рубки управления вышел Говорящий:

– Жаль, что экран телескопа больше ни к чему не подключен. С его помощью мы могли бы получить ответ на множество вопросов.

– Например? – громко спросил Луис.

– Почему теневые квадраты движутся со скоростью выше орбитальной? Действительно ли это генераторы энергии для строителей кольца? Что удерживает их лицевой стороной к солнцу? Будь у нас работающий телескоп, можно было бы узнать ответ на все вопросы, которые задавал пожиратель листьев.

– Мы что, врежемся в солнце?

– Нет, конечно, Луис. Я же тебе говорил. Мы пробудем позади теневого квадрата около получаса, а потом, час спустя, пройдем между следующим теневым квадратом и солнцем. Если в кабине станет слишком горячо, всегда можно активировать стазисное поле.

Вновь наступила звенящая тишина. Теневой квадрат выглядел лишенным каких-либо черт бескрайним черным полем, из которого человеческий взгляд не мог извлечь никаких данных.

Наконец снова появилось солнце, и кабину опять заполнил вой воздушной установки.

Луис всмотрелся в небо впереди. Он обнаружил очередной теневой квадрат и наблюдал за его приближением, когда вновь ударила молния.

Эта внезапная вспышка действительно выглядела как молния. На мгновение все вокруг залило ослепительно-белым, с фиолетовым отливом светом. Корабль накренился…

Разрыв реальности.

«Лжец» покачнулся, и свет исчез. Луис потер пальцами под очками невидящие глаза.

– Что это было? – воскликнула Тила.

Зрение Луиса постепенно прояснилось, и он распознал, что Несс в изумлении высунул одну голову, Говорящий копается в шкафчике, а Тила таращится на него самого. Нет, не на него, а куда-то за его спиной. Он обернулся.

Черный диск солнца, окруженный нимбом бело-желтого пламени, существенно уменьшился за то мгновение, что они провели в стазисе. Скорее всего, мгновение длилось несколько часов. Вой воздушной установки утих, сменившись раздражающим писком.

И еще – снаружи кое-что пылало: тонкая черная нить, очерченная фиолетово-белым сиянием. Один ее конец сливался с черным пятном, закрывавшим солнце. Другой исчезал вдали перед носом «Лжеца».

Нить извивалась, словно раненый червяк.

– Мы во что-то врезались, – спокойно констатировал Несс, как будто не отсутствовал все это время. – Говорящий, придется тебе выйти и посмотреть, что случилось. Но, пожалуйста, надень скафандр.

– Мы в состоянии войны, – ответил кзин. – Здесь командую я.

– Отлично. И что ты намерен делать?

Кзину хватило ума промолчать. Он уже почти закончил облачаться во множество баллонов и тяжелый ранец, служивших ему в качестве скафандра. Судя по всему, решил взглянуть на ситуацию снаружи.

Говорящий выкатился из корабля на скутере – гантелеобразном устройстве с инерционным двигателем и креслом посередине.

Остальные наблюдали, как он маневрирует вдоль извивающейся черной нити, которая успела основательно остыть: свет окутывавшей ее яркой бахромы сменился с бело-фиолетового на белый, а затем бело-оранжевый. Темный силуэт Говорящего покинул скутер и переместился к раскаленной проволоке.

Они вслушивались в его дыхание по внутренней связи скафандра. Раздался удивленный рык, но не прозвучало ни слова. За те полчаса, что кзин пробыл в космосе, раскаленная нить потемнела почти до полной невидимости.

Наконец он вернулся на «Лжеца», и, как только вошел, все оказали ему почтительное внимание.

– Она невероятно тонкая, – сказал кзин. – Как вы, наверное, уже заметили, у меня тут половинка зажима…

Говорящий протянул им изуродованный инструмент. На поверхности зажима был чистый ровный срез, отполированный до зеркального блеска.

– Когда я оказался достаточно близко от нити, чтобы понять, насколько она тонка, я ударил по ней зажимом, и нить прорезала сталь. Я не ощутил ни малейшего сопротивления.

– Такое может и меч-переменец, – заметил Луис.