Женский роман - Марина Светлая (2017)

— Мне бы хотелось, чтобы это был незнакомый Кириллу человек, — Максим напустил на себя самый серьезный вид. — Знаете, без воспоминаний о прошлых промахах или заслугах.

— Но тогда из девяносто второй вам никто не подойдет, — растерялась Мара.

— Вероятно! Но… я подумал… вы можете подсказать… — не сводя глаз с учительницы, рассуждал Вересов.

И тут началось. Под его взглядом сначала у Мары вспыхнули щеки — как обычно. Потом краской залились уши — тоже ожидаемо. Но, что еще хуже — покраснела даже шея! Она осторожно выдохнула и, надеясь, что при этом освещении ее цвет не очень заметен (о, наивная!), невозмутимо ответила:

— Ну, я могу обзвонить одногруппниц. Других знакомых специалистов у меня нет никаких.

Вересов кивнул, казалось, задумался, хотя на самом деле просто любовался замешательством Мары, и, наконец, проговорил:

— Буду вам крайне признателен. Было бы неплохо, если бы уже в эти выходные я мог встретиться с предполагаемыми преподавательницами. Не думаю, что стоит терять время.

— Вы предлагаете мне прямо сейчас звонить? — опешила она.

— Это неудобно?

— Но ведь вы же все равно не отстанете?

— Ну, все-таки выпускной класс. А судьба сына мне не безразлична, как бы вам ни казалось со стороны.

— Ничего мне не кажется! — рассердилась Мара и достала телефон из сумки. Открыла список контактов и, листая его, пробормотала: — Микроклимат вашей семьи меня вообще не касается, — а потом вдруг воскликнула: — И я же попросила прощения!

— Да нет, вы в чем-то правы. Мне некогда всерьез заниматься сыном. Я привык полагаться на него самого. Но… переходный возраст и все такое…

— А нужно найти время! — снова вспыхнула она. — Вы когда с ним в последний раз на рыбалку ходили? Может, уделяли бы ему больше внимания, он бы мне книги сомнительного содержания не подсовывал! Тем более, переходный возраст! Вы себя в его годы помните?

Вересов подпер голову рукой и долго смотрел в лицо Мары. Потом разлепил губы и заговорил:

— Рыбалку мы не любим. Ни он, ни я. Предпочитаем шахматы, — снова помолчал и продолжил: — А вот в его возрасте… Очень хорошо себя помню. Я бегал за одноклассницами, смотрел фильмы гораздо более сомнительного содержания, чем ваша книга, курил, пил водку и прогуливал уроки. И поэтому мне сейчас намного легче, чем моему отцу двадцать лет назад.

Очень внимательно выслушав воспоминания Вересова-старшего о юности, Мара решительно нажала кнопку вызова и заговорила:

— Алло, Лесь! Привет!.. Я по делу… Нет, завтра я не пойду… Какие к черту скидки, Леська! Не нужны мне туфли!.. Хорошо. Хорошо… Куртка тоже не нужна, у меня есть. Тебе надо — ты и покупай, я тебе зачем?.. Слушай, только не про Толика, я его имя слышать уже не могу… Ну так бросай его! На черта он тебе сдался, что ты на выходные из дома удираешь?.. Ах, любишь?.. Ну да, аргумент… Черт! Лесь! Я не о том! Я не одна… Не в том смысле! Передо мной сидит родитель и ищет репетитора по французскому своему сыну… А я не могу! Я его в школе учу!.. Непредвзятость и объективность… Одиннадцатый класс. Способный, но ленивый… По выходным?.. Я не знаю, может, они в будни хотят…

Мара убрала трубку от уха и растерянно проговорила:

— Вы поговорите? Она по выходным только может…

Максим лениво помотал головой, по-прежнему подпирая ее рукой.

— По выходным нам не подходит.

Она кивнула и снова заговорила в телефон:

— По выходным им неудобно… Да потому что никому не удобно по выходным, кроме тебя и Толика!.. Ладно, спасибо… Нет! Я говорю нет! Никуда я завтра не пойду! Я встаю в пять утра! Я спать хочу!.. Да, до обеда!.. А после обеда я тоже буду спать! Отбой, Леся!

Мара сбросила и посмотрела на Макса.

— Вообще-то она нормальная, — тихо прокомментировала она, продолжая листать телефонную книжку. — Просто ее иногда… переклинивает.

Не говоря ни слова, Вересов кивнул.