Женский роман - Марина Светлая (2017)

— Только что ты выразила сомнение в моих возможностях, — хохотнул Вересов.

— Ну я же не коза и не кобыла, чтобы меня на поводке тащить, куда вздумается!

— Не знаю, что тебя не устраивает. Меня лично вполне устраивает быть твоим подарком. Даже как-то особенно вдохновляет, — зашептал он ей в самое ухо, ощупывая платье в поисках застежки. — И как любой подарок, я очень хочу, чтобы меня распаковали, — он, наконец, нашел замок змейки и медленно потянул его вниз.

— Меня любые упаковки вечно раздражают, — засмеялась она, пробежав пальцами по рукавам его пиджака, поправила лацканы, разгладила ткань рубашки на груди и потянулась к галстуку. — Пока доберешься до сути… А я ужасно нетерпеливая.

— Пока не заметно, — протянул Макс, по-прежнему медленно стягивая рукав платья и легко касаясь губами ее обнажающейся кожи.

— Ах, тебе не заметно! Ну, держись!

13. Чего еще можно ожидать от первого февральского понедельника?

Ни для кого не секрет, что январь — самый короткий месяц года. Не успеваешь глазом моргнуть после новогодних праздников, как на календаре уже маячит февраль. Этот месяц имеет несколько преимуществ. Позволяет выдохнуть после тотального переедания. Радует приближением весны. И, помимо прочего, напоминает о любимой работе открытием судов после годовых отчетов.

Впрочем, и собственная работа не в радость, если она мешает любви. А уж тем более не твоя работа в виде тетрадей, контрольных и составления планов работы.

Максим Олегович Вересов, проведя день в накопившихся встречах и обсуждениях, не удивился, когда Мара отказалась от свидания под предлогом затянувшегося педсовета, заполнения журнала, подготовке к открытому уроку и прочего совершенно неотложного. Чего еще можно ожидать от первого февральского понедельника?

И потому среди ночи, после отправленного СМС: «Спокойной ночи (в постели, а не над тетрадками!)», Макс решил, что свой традиционный «ленивый» вторник проведет с Марой, выдернув ее с работы, как только у нее закончатся уроки.

Но выспаться ему не довелось. Тишину спальни квартиры Вересовых нарушил телефонный звонок.

Макс потянулся за трубкой, лениво взглянул на экран, ярко горевший в темноте комнаты, и, скривившись на имя, любезно подсказанное памятью контактов, принял вызов:

— У меня раннее утро, между прочим, — сонно буркнул он.

— Я в курсе. Я в Борисполе! — бодро и жизнерадостно раздалось в ответ.

Сон как рукой сняло. Голос бывшей жены, заявившейся без приглашения, — лучший будильник на свете.

— За каким… — Макс выдохнул и спросил максимально культурно: — И что?

— И то! — сообщила Ирка и затараторила: — У меня чемодан тяжелый, каблуки неудобные, на улице дождь, и ты должен забрать меня отсюда!

Когда Ирина Робинсон начинала жаловаться на жизнь, это всегда поначалу звучало как шутка, но в действительности могло приобрести масштабы глобальной катастрофы.

— Во-первых, я тебе ничего не должен. А во-вторых, у нас существует такси. Попробуй воспользоваться.

— Ну Маааакс! — протянула бывшая жена ничуть не плаксиво и продолжила: — У меня и денег ваших в обрез, я как-то не подумала заранее. Я тут кофе пью, ну забери, а! Будь человеком, Вересов!

Тот вздохнул и, смирившись с собственной кармой, сообщил:

— Ну если вместо того, чтобы обналичить в банкомате деньги, тебе нравится пить кофе в ближайшие пару часов, не вопрос. Я приеду.

— Спасибо, родной! Я тоже тебя люблю, — обрадовалась Ирка и, рассмеявшись, кажется, поцеловала трубку и отключилась.

Вересов хмыкнул и выполз из постели. Не торопясь сходил в душ, оделся, внимательно выслушал утренние новости от Аллы Эдуардовны, позавтракал и спустя два с половиной часа входил в международную зону терминала аэропорта, слушая длинные гудки в трубке. Трубка отзываться принятым входящим не желала. Зато в какой-то момент раздался абсолютно счастливый Иркин голос, звучавший совсем близко.