Женский роман - Марина Светлая (2017)

Прошлую ночь почти не спала, пытаясь справиться с настойчиво зудящим в душе беспокойством. Ворочалась с боку на бок, просто пытаясь разобраться, что чувствует теперь, когда в квартире Макса живет другая женщина, более того — его бывшая жена. Осознание, что такое положение вещей ее категорически не устраивает, с собой совсем не примиряло. Леська часто говорила, что всякая бывшая — еще и немного будущая. И это пугало тоже. Нет, не то чтобы она всерьез беспокоилась, что «Ирка» решила вернуться в лоно семьи, или Макс был бы этому рад, но… жила же она у него!

Марина никогда не спрашивала его о матери Кирилла. И, тем более, никогда не интересовалась причинами развода, полагая это слишком личным. Ее восприятие объективной реальности не позволяло быть настолько бестактной, чтобы начать вторгаться на чужую территорию, даже если речь о мужчине, которого она любит. Но в его жизни был сын, была жена, мать его сына, и было много еще чего, что делало ее наполненной. О своем месте в его жизни она не задумывалась. Раньше. До этой бессонной ночи. Зато точно знала, что в ее есть очень мало, кроме него.

Заснула только под утро, весь день куняла носом. А день выдался непростым. В итоге еще и кошелек непонятно где оставила. Хотя при такой рассеянности — оно и не удивительно.

Но стоя под снегом в ожидании Максима Вересова, она очень ясно и четко осознавала — даже если бы не случившаяся неприятность с кошельком, она подспудно искала бы повод увидеться с ним в этот вечер. Потому что мысль о семейном ужине в гнезде Вересовых казалась ей невыносимой. Будто бы то, что он сорвался к ней посреди «мероприятия», доказывало, что и она тоже ему нужна. По-настоящему.

— Манипуляторша! — процедила сквозь зубы Мара и поморщилась.

— Не хмурься, — раздалось из открывшейся дверцы подъехавшего такси, а следом появился и Макс. — Садись, а то превратишься у меня в Снегурочку.

Мара улыбнулась и не спеша подошла к нему.

— До Снегурочки я не дотягиваю. Обыкновенная растяпа.

— Это можно пережить, — улыбнулся он и поцеловал ее в холодную щеку. — Садись, поехали.

Она прикрыла глаза и прижалась к шерсти его пальто. С наслаждением втянула носом запах и пробормотала:

— Спасибо… сейчас деду отзвонюсь, что таки ночую в отчем доме. От великого ума напугала его Леськой.

— Ну уже ведь все равно напугала, — шепнул Макс. — Поехали в Зазимье.

— Да?

— Ну там же лучше, чем у Леськи, — подмигнул он ей.

— Несравнимо! — хмыкнула Мара, отстранилась, прошмыгнула в такси, выглянула из дверцы и добавила: — А точно твои не будут обижаться?

— Не будут. На что им обижаться?

— На твои изменившиеся планы. Кирилл ничего не спрашивал?

— Кириллу не до меня. Сейчас он наверняка усиленно борется с вдохновенными уговорами матери ехать учиться в Штаты.

— Ну… раз все при деле, то тогда точно в Зазимье, — Мара улыбнулась и почувствовала, что краснеет. И даже не стала в который раз задавать себе вопрос, как можно умудряться краснеть замерзнув. Она была слишком занята — думала о том, что совсем не хочет с ним разлучаться. Не в этот вечер. И никогда.

Много позже, наконец согревшись, прижимаясь к нему и рисуя пальцем невидимые узоры на его груди, Мара сделала удивительное открытие — оказывается, она самая обыкновенная… оказывается, ей всего-то и надо — свить гнездо здесь, в Зазимье или где угодно на земле, лишь бы рядом был он.

* * *

Стоя у окна в одной сорочке из тончайшего кружева, Дейна хмуро смотрела в серое небо. Здесь же в комнате находилась донна Йоханна, уговаривающая Дейну надеть, наконец, платье. Времени до церемонии оставалось все меньше, а швея была уверена, что платье снова надо будет подогнать в талии.