Осколки - Александра Эльданова

— Не только. Там и наркота. Я ее плохо помню, пару раз ездила с Лехой к ней, он просил. Там спасать нечего, на мой субъективный взгляд, но Леха не понимает.

— Не хочет понимать, — поправил Сергей.

— Да, наверное. Застрял в своих обидах на отца. Может, повзрослеет еще.

— Да пора бы. Саш, поправь меня, у вас у всех личная трагедия есть?

Я отставила чашку.

— Да. У Лешки — мать, у Андрея ты сам знаешь, а Надюшка… У Надюшки мать-сектантка. Фанатичка классическая, извела всю семью. Съехать Надька не может, потому что боится за квартиру и за мать, папа у нее… После инсульта совсем плох и его бросить Надька тоже не может, потому что без нее мать дядю Гену доведет до еще одного инсульта и тот станет последним.

— А как-то решить? Пансионат, сиделка?

— Сама Надя не потянет, а от нашей помощи она отказывается. Она очень… сложный человек. Такая вся разухабистая, легкомысленная, но все бросить не может.

— Никогда бы не сказал.

— Она не любит. Ей проще балаган устроить, чем всерьез о своих проблемах говорить. Гордость, или, как Лешка сказал, дурость и веселый идиотизм.

— Защитная реакция. Ты же знаешь, почему так любят шутки про смерть?

— Потому что если шутить о чем-то страшном, то меньше боишься?

— Именно.

— Да, наверное.

— Занятные вы, — Сергей покачал головой, — Даже завидую немного — у меня таких друзей не было.

— А Олег?

— Я детство имею в виду — с кем вырос, все растерялись куда-то. Хотя наше поколение вообще невезучее — перестройка, развал Союза, Чечня, опять же.

— Я только сейчас задумалась, что ты, по сути, в другой стране родился…

— Несуществующей. Топольский — динозавр, — фыркнул Сергей.

— Я все спросить хочу, но повода не было, — меня правда этот вопрос несколько недель мучил — как только начала анализировать произошедшее, — Сереж, а откуда ты знаешь, как выглядит самодельная бомба?

— Боевиков много смотрел в свое время, — слишком быстро ответил он.

— А теперь серьезно? Лихие девяностые?

Сергей поморщился.

— Какие стереотипы вашей хорошенькой головке, госпожа Лишина.

— Ты от вопроса не уходи.

— Героики не будет. Просто дурак, просто чуть не вляпался, просто захотел легких денег. Мозгов хватило не лезть дальше, а то бы закрыли за разбой.

— О как…

— А ты думала? Неприятный эпизод моей биографии, честно говоря. В моей провинции тогда достаточно распространенный сценарий был, так что ничего из ряда вон, — он пожал плечами.

— Никогда бы не подумала.

— Положительный слишком?

— Сереж, ну какой из тебя гопник?

— Вот в том-то и дело, что никакой и это большой плюс. А то, кто знает, кочевал бы сейчас по тюрьмам и каторгам.

— Хорошо пошутил, ага.

— Во времена моей юности, госпожа Лишина, это было почти престижно, между прочим.

— Знаю. Я в кино видела, — хихикнула я.

— О, господи, — Топольский закатил глаза к потолку, — Саша!

* * *

Следующим, с кем нужно было поговорить, был Андрей. На мое счастье, Дашка наслаждалась свободой и сбежала гулять с подружками, поэтому нашему разговору на кухне никто не мешал.

— Ясно, — сказал Андрей, когда я закончила пересказывать то, что узнала от старшего Ольшанского, — буду осторожнее и за Дашкой пригляжу. Ты тоже по ночам не шляйся, даже если и не одна.

— Кто бы меня еще отпустил ночью одну, — улыбнулась я.

— Точно, ты же теперь… Как в целом-то? Уживаетесь?

— Да мы и в Черногории хорошо уживались. Я боюсь загадывать, но пока все хорошо складывается.

— Вот и славно.

— Андрюш… я спасибо хотела сказать, — на самом деле эти слова давно крутились у меня в голове, — Ты снова оказался умнее. Хорошо, что я тебя послушала.

— Главное, что у тебя все хорошо. Сейчас Диму откопают, скажут, что там точно он и ты выдохнешь.

— Ты так уверен, что он мертв?