Осколки - Александра Эльданова

— Хорошо, что не позвонил, Леш, мне вчера не до разговоров было — нас с Дашкой допрашивали под протокол, потом мы конца операции ждали, домой только около двух попали, плохо помню, как.

— Помощь нужна, Шур?

— Дядя Игорь помогает, спасибо ему, а ты поправляйся давай, оболтус!

— Нет, Шур, батя там по-своему, может так что надо?

— Спасибо, Леш, но все, что ты можешь сделать, это не подставляться больше и лечиться.

— Ты звони, ладно? — попросил Лешка, — Я тут как рыбка в аквариуме — все вижу, сделать ничего не могу.

— Хорошо, Леш. Если что узнаю — я напишу, ладно?

— Хорошо, Шур.

Я положила мобильный на край стола и подошла к окну. Как бы я себя не успокаивала, но сердце все равно не на месте. Положительная динамика, хорошие прогнозы — это замечательно, но…

Что мне мешало появится у него во дворе на десять минут раньше? Всего десять минут и ничего бы не было, мы бы собирали Дашку в лагерь сейчас вместе, Андрей бы нудным голосом зачитывал список необходимого, переживая, как курица-наседка, Дашка бы фыркала и возмущалась.

Десять минут…

— Есть две новости, — сказал Сергей, входя в кухню.

— Хорошая и не очень?

— Обе ничего так. Даша!

— Что? — взлохмаченная Дашка появилась на пороге. Целиком она в шкаф заныривает, что ли?

— Новость первая — у Андрея был следователь, они побеседовали. Ничего конкретного, к сожалению, он не вспомнил, но одежду нападавшего описал, теперь по камерам будут искать.

— А вторая? — я обняла заметно повеселевшую Дашку.

— Вторая — я нашел в больнице, где он лежит, блат — так что тебя могут к нему пустить после трех.

— Может, лучше Дашку?

— Дашку пустят, как только можно будет, это завтра-послезавтра. Поедешь, нет?

— Поеду, конечно. Ты не обидишься? — спросила я мелкую.

— Нет, так, наверное, лучше, — кивнула девочка, — только я уеду завтра…

— Ладно, это вечером Игорь заедет, поговорим, может что-то придумаем.

— Может, я не поеду, а? — спросила Дашка.

— Даш, давай это все вечером, ладно? Я тебе ничего сейчас не скажу.

— Ладно, вечером так вечером, — вздохнула она.

— У тебя везде блат? — спросила я Топольского, когда мелкая ускакала собираться дальше.

— У меня много знакомых, Санечка. Как видишь, в этом есть плюсы. Закинем ребенка домой и поедем в больницу?

— Да, как раз по времени уложимся — Дашка еще час копаться будет, не меньше.

* * *

В этот раз нас пустили без проблем. Коридор, почему-то, был пустой и каждый шаг отдавался глухим эхом. Как я буду Андрею в глаза смотреть?

— Давай, я подожду, — остановился перед палатой Сергей.

Я молча кивнула, постояла в нерешительности еще пару секунд и, вдохну поглубже, как перед прыжком в холодную воду, открыла дверь.

— Сашка, — Андрей попытался улыбнуться.

— Привет, — я придвинула стул поближе к его кровати и села, — ты как?

Было страшно смотреть на почти черные тени под глазами, заострившееся лицо и, почему-то, желтую кожу.

— Живой, — говорил он тихо и нарочито четко, — Дашка?

— Со мной. Испугалась, но я обещала, что с тобой все будет хорошо.

— Спасибо, — друг устало прикрыл глаза, помолчал и сказал, — ты ни в чем не виновата.

— Андрюш… — Погоди, — он поморщился, — мне сказали, ты меня спасла.

— Если бы не я, то и спасать бы не пришлось.

— Давай я хотя бы встану, и мы поспорим, ладно?

— Обязательно. Ты только поправляйся.

— Спасибо, Саш. И за Дашку тоже.

— Иди ты, — я отвернулась. Второй раз за неделю плачу в чужой палате.

— Саш…

— Нормально все, — я вытерла слезы неловким нервным движением, — Меня выгонят сейчас, так что скажи — ты против, если Дашка все-таки уедет в свой лагерь? Дядя Игорь говорит, там нормальная охрана, можно ребенка доверить.

— Не против, я поправлюсь как раз. Не надо, чтоб мелочь видела.