Личная помощница - Мари Стефани

– Привет, мамуль! Что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – ответили на том конце. – А с чего ты взяла, что это не так? Я что не могу тебе просто так позвонить? – сразу же прицепилась к словам мама.

– Просто мы вчера с тобой разговаривали, и я не ожидала от тебя звонка, – ответила я.

– Поэтому я и звоню, узнать как у тебя дела? Мне вчера твой голос не понравился.

– У меня все хорошо, – поспешила заверить я маму.

– И на работе все хорошо? – с паузой произнесла она

– Да, мам и на работе все хорошо.

– Точно? Полина, ты меня не обманываешь?

– Нет, мам! У Маргариты Ивановны все хорошо!

– Ну, ладно тогда не буду тебя отвлекать! Целую, Поля!

– И я тебя, мам!

Поужинав, я налила себе кружку кофе и погрузилась в воспоминания двухлетней давности.

Два года назад

– Полина Александровна? – спросила женщина на том конце провода.

– Да, это я?

– Это вам звонят из больницы.

– Да? – настороженно ответила я.

– Маргарита Ивановна Быстрицкая, кем вам приходится?

– Это моя мама. Что с ней? – испуганно прошептала я.

– У нее случился сердечный приступ, – произнес холодный лишенный эмоций голос.

– Она жива? – едва сдерживая подступающие слезы, прошептала я.

– Да, она в реанимации.

– Какая больница? Я сейчас подъеду!

– Мы поэтому и звоним вам, лечащий доктор хочет с вами поговорить. Записывайте адрес.

– Да-да! Сейчас я возьму ручку, – спешно произнесла я.

Через десять минут, с телефоном в руке я сбегала по ступеням своего подъезда. Поймав на дороге попутку, я назвала адрес.

– Большепрудная двенадцать, корпус три, пожалуйста.

– Это больница, вроде бы? – спросил водитель молодой парень, кажется. События того периода находятся словно в тумане.

– Да, и можно побыстрее, пожалуйста? У меня мама в реанимации.

– Конечно, извините, – смутился водитель.

Через полчаса я вбежала в просторное приемное отделение с белыми кафельными стенами. На стульях вдоль стен сидели больные и ждали своей очереди.

Я поспешила к дежурному.

– Добрый вечер! Мне звонили! Я по поводу Быстрицкой Маргариты Ивановны, ее сегодня привезли по скорой и положили в реанимацию, – на одном дыхании выпалила я.

– Секундочку, – ответила девушка в медицинской одежде и заглянула в свои бумаги. – Да, совершенно верно, Быстрицкая находится в реанимации. А вы Полина Александровна?

– Совершенно верно, ее дочь.

– С вами хотел поговорить Антон Андреевич, ее лечащий врач. Присядьте, я ему сейчас сообщу, что вы пришли, и он к вам спустится.

Села на металлический холодный стул, что стоял вдоль стены в компании своих собратьев. Почему-то в приемных отделениях всегда стоят вот такие холодные металлические стулья по три вместе. Но долго я не просидела, слишком была взволнована состоянием мамы. Встав, я стала вышагивать по коридору из одного конца в другой. Через двадцать минут ко мне подошёл молодой мужчина в белом халате и очках, за которыми скрывались уставшие глаза.

– Добрый вечер, Полина Александровна, – сказал врач.

– Здравствуйте, – просипела я.

Мне было страшно услышать, что скажет этот уставший врач. – Что с мамой?

– Маргарита Ивановна, сейчас в реанимации. Нам удалось спасти ей жизнь и ее состояние стабильное.

– Но что произошло? – глядя на него как на бога, спросила я.

– Скажите, ваша мама когда-нибудь жаловалась на сердце? – вместо ответа спросил врач.

– Особо не жаловалась. Ну, бывало, что прихватит, она выпьет таблетки и отпускало. А что произошло?

– У нее стеноз клапана, кровь через камеры сердца плохо поступает, и оно вынуждено чаще сокращаться. Отсюда и периодические боли в сердце. Помимо этого, и высокое давление.

– И что это значит? – ничего не поняв из объяснения врача, спросила я.

– Вашей маме требуется операция на сердце.