Дочь по завещанию - Аниса Таниева

Я сама не понимаю, что буду делать. Как вообще управлять фирмой. То есть, Ратмир же директор. А если я акционер, что мне нужно делать? Раз в год приезжать на совещания? Просматривать отчеты?

Это совсем не моя стезя, я на переводчика училась, а не управленца. И чувствую, что Ратмир мне помогать не будет. Из принципа. Так же, как я из вредности отзываю доверенность.

Взгляд автоматом падает на Алекса. Интересно, он поможет или откажется? Он кажется нормальным и адекватным, если забыть о драке. Но Ратмир его друг…

Как же всё сложно.

Заливаю смесь, помешиваю в бутылочке. Проверяю Сашу по камере, которая спокойно играется в манеже. Выдыхаю, время ещё есть, можно не спешить обратно.

– Слушай, Арин, - Алекс зовет, а в голосе сквозит смех. – Ты же девушка.

– Правда? Не замечала.

– Я о том, что вы лучше в цветах разбираетесь. Все эти оттенки, виды и прочее.

– И? – разворачиваюсь к мужчине, встряхиваю бутылочку. – Что нужно?

– Да вот мы пытаемся понять с Ратом, есть у меня рыжий отлив в волосах или нет. Важный вопрос, между прочим.

Смотрю на них как на… А почему «как»? Они есть дураки. Оба темноволосые, у Алекса почти что иссиня-черные волосы. И о каком рыжем можно говорить?

Качаю головой, закатываю глаза. И это взрослые люди, руководящие фирмой? Фыркаю, оставляя глупый ответ без ответа. Весь рыжий в Алексе – это красноватые разводы на скуле, которые ещё не смылись.

– Видишь, Рат, нет ничего, - Алекс произносит таким тоном, словно возвращаясь к старому разговору. – А то у нас тут недопонимание. Забей, Арин, так, внутренние вопросы.

– Ясно. Ладно, делайте что хотите, но тихо. Разбудите мне ребенка, выгребать будете оба.

– С каких пор Мирон ребенок? – Ратмир кивает на видео-няню, где видно, что Саша играется. – Вроде малышка спокойна и ей ничего не мешает.

– Это ребенок. Сейчас играется, через минуту спит. Я предупредила.

Вряд ли моя угроза будет хоть что-то значить, но мужчины синхронно кивают. И переглядываются. К черту их, у меня другие заботы есть. Хотят вести себя как дети, их право.

Тем более, что я оказываюсь права. Саша, едва покушав, начинает капризничать. Просится на ручки, трет глазки. Довольно быстро из активного ребенка превращается в обезьянку.

Виснет на мне, сопит. Пытается спорить, когда я перекладываю её в кроватку, но быстро засыпает. Несколько минут наблюдаю за ней, а потом решаю, что мне тоже не помешает отдохнуть.

Усталость накатывает, слишком активные последние дни. Сначала подготовка к празднику, потом приезд Ратмира, возвращение домой. Словно не успеваю выдохнуть, как новая неприятность.

Нет, в комнате точно нужно ставить диванчик, потому что идти в комнату мужчины не хочется. Мнусь в детской, а после решаю, что сейчас Огнев точно занят. И ничего страшного, если я немого посплю на его кровати.

Тем более, что дверь закрывается на ключ. А матрас такой мягкий, покрывало теплое. Падаю на застеленную кровать, быстро отключаюсь. С Сашей я научилась засыпать за секунду.

И просыпаться так же.

Мне кажется, что я лежу всего минуту. Так хорошо, спокойно. А после в сознание врывается громкий детский плач. Подскакиваю на месте, встряхиваю головой.

Едва соображаю, что происходит и где я вообще. Постепенно мозги начинают работать, когда плач стихает. Срываюсь с места, спешу в детскую. Взглядом ищу часы, понимая, что смогла поспать три часа.

Не удивительно, что дочка расплакалась. Она днем спит куда меньше, а тут мама пропала. Нахожу детскую по памяти, все ещё путаюсь в планировке квартиры.

А после застываю на пороге.

Саша тихо хнычет, прижимаясь к Огневу.

– Проснулась? – Ратмир резко оборачивается ко мне, шагает ближе, отдавая малышку. – Она плакала, не переставая.

– Это дети, они всегда плачут. Правда, моя хорошая?