Дочь по завещанию - Аниса Таниева

– А я – нет.

Произносит это тоном, которому невозможно сопротивляться. Строгий, властный, до мурашек пробирает. С такими интонациями бандиты разборки устраивают, а не разговаривают муж и жена.

Ратмир перехватывает мои ладони одной рукой, сжимает над головой, держит крепко. И я дышу через раз, наблюдая за огнями в его карих омутах. Как сжимается челюсть, как выступает линия скул.

Мужчина взбешен ничуть не меньше меня. Только если в моем исполнении это было больше истерикой, то в его… Холодной, лютой злостью, от которой меня всю пробирает.

– Я ничерта ещё не сказал, красавица. И тебе придется послушать.

~ 19 ~

Р А Т М И Р

Красавица бесится.

Не нужно быть гением, чтобы это понять. Достаточно крика и обвинений, на которые девчонка не скупилась. За секунду превратилась в мегеру, готовая испепелить любого на своем пути.

Но я где-то свернул не туда, превратился в мазохиста. Или извращенца. Потому что подобная реакция мне нравится. Как горят её глаза, как выбиваются из хвоста темные волоски. Арина часто дышит, запрокидывает голову. Не позволяет себе отвернуться.

Сильнее вжимаю её в дверь, перехватываю тонкие запястья. Держу так, чтобы даже не думала о побеге. Её цветочные духи забивают рецепторы, обволакивают.

– Ратмир, пусти! – трепыхается, но лишь натыкается на мою грудь. – Это не смешно.

– Мне тоже было не смешно, красавица, - чеканю каждое слово, голос становится угрожающе тихим. – Но если начинаешь спор, то будь готова выслушать другую сторону.

– Мне. Не. Интересно.

– Мне тоже было неинтересно слушать твои претензии, но я это сделал. А ты ведешь себя как взбунтовавшийся подросток, а не взрослая женщина. Если так, то задумайся, насколько актуально управлять огромной компанией.

– Не пытайся со мной играть. Я тебя насквозь вижу, Огнев. Все твои схемы и подставы. Прошлого раза хватило, чтобы разобраться.

Лупит словами, пытается запустить острые коготки в мою ладонь. Где-то глубоко в душе шевелится что-то, что люди называют совестью. Да, не лучший поступок был. Ложь с браком и наследством, которое принадлежало Арине. Но даже дед, который и устроил такую подставу, не простил бы мне. Если бы я просто так отпустил эту ситуацию, рискнул фирмой.

– Я уже выучила твои повадки, - шипит на меня, как кошка. – Ты всегда хочешь получать желаемое. Пойдешь на всё, чтобы всё шло по твоему плану. Хочешь так? Ладно. Но не нужно из меня делать дуру!

– Ты сама с этим справляешься.

Не то, что нужно было сказать. Я не раз вёл переговоры. И с истеричками, и с теми, кто был против сотрудничества. Я знаю, как нужно себя подавать и сглаживать углы. Но с красавицей это не работает.

Всё искрит, вот-вот рванет.

Почти могу слышать обратный отсчет до того, как всё сдетонирует. Разорвет на кусочки, придавит нашей общей злостью. Нужно срочно понижать градус, да только я сам подбрасываю угля.

– Лжец!

– Ты такая же.

Подается ко мне, выплевывает слова:

– Подонок!

– Истеричка.

Усмехаюсь, наклоняюсь в ответ. Тело начинает подрагывать от злости.

– Ненавижу тебя, Огнев!

– Взаимно.

Практически рычу в её лицо, а после делаю то, что нельзя.

Запрещено.

За такое точно засудят в какой-то стране.

Но я подаюсь вперед, впечатываюсь в пухлые губы. Сжимаю свободной ладонью затылок Арины, тяну к себе. Ни сантиметра пространства, ни капли воздуха.

Только поцелуй, больше похожий на пытку. Девчонка кусает мои губы, посылает разряды по веном. Ток прошибает клетки, мозги замыкает. Потому что я не отстраняюсь.

Целую сильнее, глубже. Наслаждаюсь её теплом, вкусом. Сладкая, сладкая красавица. С шелковыми волосами, в которые так приятно зарываться пальцами.