Дочь по завещанию - Аниса Таниева

– Ты бы в офисе жил. Напомни, сколько ты работаешь в неделю? И как много дел доверяешь другим людям?

– И всё же, сейчас я здесь.

В этом Ратмир прав. Сумасшедший трудоголик, который так рано приехал домой. И вчера тоже отложил свои дела, потому что у нас были дела важнее.

Может, люди могут меняться?

– Прости, - качаю головой, стирая слёзы в уголках глаз. Но остаюсь рядом с ним. – Мне не стоило так реагировать. Ты прав.

– Я всегда прав. Понял! – мужчина поднимает руки верх, сдаваясь под моим взглядом. Только в его глазах – сплошное веселье. – Но не справедливо укорять меня за любовь к работе, если сама такая.

– Хорошо. Но в следующий раз просто предложи мне помощь. Возможно, я бы согласилась. Или нет. Никогда не узнаешь, если не рискнешь.

– Ты скрыла от меня дочь.

– Что? Это к чему?

– Это следующая претензия.

Этот мужчина невозможен. Сбивает меня с толку сменой темы, так резко и внезапно. Но в этом весь Ратмир – никогда нельзя быть уверенной, что он сделает в следующий момент.

Где-то в глубине души я признаю, что поступила неправильно. Огнев имел право знать. Теперь все карты открыты, всё нормально. И этот год был нужен мне. Без него всё могло развалиться быстрее. И мы бы превратились в вечно ругающуюся парочку.

– А ты соврал мне про завещание!

И, возможно, когда-то я смогу понять это, найти плюс в ужасной ситуации. Ведь тогда мы бы не познакомились с Ратмиром, не общались. Или заключили договор, но ничего не получилось бы.

Точно не было бы Сашеньки.

– Постоянно действуешь наперекор мне.

– Постоянно делаешь вид, что я ни в чем не разбираюсь, не смогу что-то.

Это вдруг так легко – высказывать всё, что камнем висело на душе. Отпускает с каждым сказанным словом, освобождает чувства. Удивительно, но претензии Ратмира совсем не задевают, не оставляют следов.

Мы словно состязаемся, кто кого переиграет. У кого больше тем накопилось, которые нужно высказать. Это может помочь, действительно. Сказать, забыть, зарыть топор войны.

И учиться жить заново.

Я ловлю себя на том, что постоянно улыбаюсь. И слишком близко сижу к мужчине, наши колени соприкасаются. Если ещё немного наклонюсь, то наши лица окажутся в сантиметре друг от друга.

– Упрямая.

– Упрямый.

– Красавица.

– Кра… Хм.

Фыркаю на подставу Ратмира, а тот лишь усмехается. Укладывает ладонь на мой затылок, перебирает пряди. Невинное касание, от которого меня накрывает смущением. Предвкушение застывает на кончиках пальцев.

Кожа немеет, я почти не дышу. С трепетным замиранием жду, что будет дальше. Как поведёт себя мужчина, что сделает. Я говорила ему остановиться, но в эту секунду не могу вспомнить ни одной причины.

– Можно?

– Ч-что? – в горле мигом становится сухо, язык не слушается.

– Можно мне обнаглеть?

– Я…

От ответа меня спасает плач малышки. Ратмир чертыхается, пока я иду забирать дочь из кроватки. Пусть мужчина привыкает, что ребенок всегда всё хочет не вовремя. Даже если появляется свободная минутка, и ничего не должно помешать… Саша найдёт себе новое развлечение.

Малышка поворачивает голову ко мне, когда слышит шаги. Её плач тут же утихает, а на пухлом личике расцветает улыбка. Моя хорошенькая, внимания захотела.

– Соскучилась? – проверяю памперс, и прижимаю дочь к себе. – Спасаешь маму от папы, да?

Называть Ратмира «папой» удивительно легко. Мне казалось, что я никогда не привыкну к этому. Не смогу рассказать мужчине. Но сейчас всё складывается… нормально.

Да, это лучшее определение.

– А маму нужно было спасать? – Огнев оказывается за моей спиной, прислонившись к дверному косяку. – Она ведь так против была.

– Ратмир! Я не понимаю про что ты говоришь.

– Врушка.