Моя чужая беременность - Настя Ильина

С вечера мы с Галей не разговаривали. Она предпочитала делать вид, что обижена, а мне не хотелось разбираться. Я гневался на неё за то, что врала. Несколько раз уже подумал о том, что мы могли бы временно заморозить процедуру оплодотворения. Следует ли рожать ребёнка, когда отношения зашли в тупик? Однако когда я представлял крохотного малыша, свою кровиночку, сердце тут же обмякало. Мне хотелось скорее взять его на руки и вдохнуть его запах.

Запах родного ребёнка.

Оля скинула в сообщении время приёма, и я начал волноваться уже за несколько часов до него. Дрожь накатывала, пробивая на пот. Страшно было, что не получится, но ещё страшнее, что всё выйдет, а мы с Галей отдалимся.

Я подъехал к медицинскому центру и заметил Олю около её машины. Она была бледной, тоже волновалась.

— Добрый вечер, — постарался подбодрить её улыбкой я, но вышло как-то вымученно, что ли.

— Добрый, Максим Викторович! Ну что? Пойдёмте?

Ноги стали ватными и едва передвигались, когда я шёл туда. Так страшно не было до этого, а теперь я превратился в трусливого мальчишку.

Доктор поприветствовал меня, как-то неодобрительно покачал головой и отвёл Олю в кабинет. Я даже не успел сказать ей что-то в поддержку.

— Вы не обращайте внимание. Доктор не любит, когда биологические родители нарушают договор и общаются с суррогатной матерью, — произнесла девушка с ресепшена. — Вы-то потом ребёнка заберёте, а ей каково будет?! Тем более у нашей мамочки слишком ранимая психика.

Слова женщины начали пульсировать в голове. Я не понимал, почему психиатр позволил Оле стать суррогатной матерью, если у неё такая ранимая психика. А потом я вспомнил, что Галя заходила в кабинет вместе с ней и задержалась там чуть дольше. Могла ли она подговорить врача подделать результаты и позволить Ольге пойти на эту процедуру, даже если той нельзя было делать этого?!

Ольга пробыла в кабинете не меньше часа, а потом вышла, выдавливая вымученную улыбку.

— Как всё прошло? Вам не было больно? — спросил я.

— Нет. Мне поставили обезболивающее. Спасибо за беспокойство.

Она стала другой. Словно поняла, что теперь подписалась на неизбежное. Мне не давала покоя мысль, почему Оля отважилась на такой шаг?! Неужели у родителей всё так серьёзно?!

Доктор назначил время осмотра через неделю и выписал витамины, которые следует пить для закрепления плода. Я взял список, потому что обязан был снабдить её всем необходимым.

— Я бы сейчас покурила, но нельзя, — сказала Оля, едва мы вышли на улицу.

— А вы курили когда-нибудь? — задал я вопрос.

— Нет… Один раз только… Когда Стас первый раз пришёл и сказал, что у него долг в пятьсот тысяч…

— Долг? У Стаса? — я почувствовал, как на лбу проступили капельки пота.

— Он проиграл в казино… Разве он не сказал? В этот раз вот снова. У меня выхода не было другого, потому что начали угрожать мне, сыну и моим родителям.

По щекам Ольги потекли слёзы. Она смотрела в одну точку у себя под ногами, а меня вбивала в землю её эта откровенность, раскатывала в лепёшку. Не брала Оля на лечение родителей деньги… Она долги своего мужа отдавала.

— Вы простите, Максим! Я ведь сразу все долги погасила с вашей выплаты. Если, не дай бог, эмбрион не приживётся, я готова повторить… Или отдавать вам деньги обратно частями. Осталось не так много…- донёсся до ушей виноватый голос Оли.

— Не следует извиняться. Если ничего не получится, мы договоримся! — я улыбнулся уголками губ, не знаю, получилось ли.

Сам не понимал, чего теперь хочу? Чтобы у неё ничего не вышло? Чтобы наш с Галей ребёнок не прижился в чужом организме? Это ведь всё-таки пока просто клетушка… Мне захотелось напиться, но я вспомнил, что обещал Оле проводить их в дом.

— Давайте поедем на моей машине, а вашу привезут на эвакуаторе? — предложил я, видя, что у неё до сих пор дрожат руки.

— Спасибо большое, — улыбнулась Оля и вытерла слёзы тыльной стороной ладони.