Моя чужая беременность - Настя Ильина

Мы не общались с ним чуть больше месяца, и тут он вдруг объявился. Я перевела взгляд на маму, поджала губы и поднесла телефон к уху.

— Привет, — ответила я негромко.

— Привет, малышка! С Новым годом! Ты прости, что пропал! Я на вахту уезжал, в Москву. Привёз вам с сыном подарки. Если ты не против, я передать хочу всё.

— Стас, мне не нужны подарки… — постаралась противиться я.

— Ну… сына-то хотя бы позволишь увидеть?

Я шумно выдохнула и обратила внимание на маму: она отрицательно мотала головой.

— Прости, я не могу сейчас. К нам мама с папой приехали, поэтому не получится в ближайшее время.

— Я понял. Я подарки оставлю в квартире, Оль. Через пять дней опять уезжаю. Скоро я заработаю всё, что должен и отдам тебе. И, кстати, это ведь твоя квартира… Я после второй вахты сниму себе что-то и отдам тебе ключи.

— Ты можешь пока жить там, я не прогоняю тебя, — ответила я, чувствуя, как внутри снова просыпается жалость к человеку, которого я когда-то любила.

— Я понимаю, но не могу я жить там, где вас нет, а всё пропитано воспоминаниями. Я люблю тебя, Оля…

Его слова разбередили старые раны и вывернули душу наизнанку. Я поджала губы и зажмурилась.

— С Новым годом, Стас! Пока!

Я отключила телефон и посмотрела на маму. В её взгляде не было осуждения, скорее недоумение. Она покачала головой из стороны в сторону и потянулась к заварочнику, чтобы налить ещё чай.

Глава 22. Моя чужая беременность

Спустя ещё пять месяцев…

Говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведёшь, но это неправда. Не так всё складывается в жизни. После той секундной слабости, что я проявила, чуть не поцеловав Максима, он резко отдалился от меня. Все новогодние каникулы где-то отдыхал с женой, а когда вернулся даже не навестил нас. Конечно, он звонил почти каждый день, и его звонки были отдушиной. Впрочем, с каждым днём приближения к дате родов, мне становилось всё страшнее

«Это не моя — чужая — беременность, ведь я должна буду отдать малыша…», — твердила я себе снова и снова.

Вот только, сколько времени я не повторяла бы себе эти слова, я никак не принимала их. Ребёнок стал таким же родным, как и Витя. Я частенько гладила живот, а малыш пинался, словно здоровался с мамочкой, давал знать, что он жив, и с ним всё хорошо…

УЗИ не показало, кто прячется в животике. Гале очень хотелось узнать пол ребёнка, чтобы сделать торт для своих подружек и похвастаться, но дополнительную диагностику совершать врач запретил. И Максим посоветовал жене сделать жёлтый тортик или зелёный, чтобы отличиться оригинальностью от своих «беременных подруг». Я была благодарна ему в тот момент, ведь заступился за меня и ребёнка, а не за супругу.

Я до сих пор не могла приложить ума, ну зачем Гале нужен ребёнок? К чему? Конечно, я допускала себе мысль, что всё это просто общая идея их группировки. В этих элитных кругах творилось чёрт знает что… Может, девушкам взбрело в голову сразу всем начать рожать?! Запросто… А Галя искрилась, когда говорила о своих подругах. Она словно зависела от них…

Мне казалось, что она любит Максима исключительно за доступ к кругу светских львиц, где она чувствует себя рыбкой в океане. Сердце сжималось время от времени, едва я думала о том, что она его не любит. А он был достоин любви. Я видела, как он терзается из-за того, что возникало между нами. И потому не просила лишний раз приезжать к нам. Я со всем старалась справляться сама.

Витя поначалу скучал, но он знал, что дядя Максим ему не папа, а всего лишь мамин работодатель, который в один прекрасный момент может исчезнуть из наших жизней.

Я ничего не говорила Максиму, но последнюю неделю собирала наши с сыном вещи и перевозила их в нашу квартиру. Стас съехал оттуда ещё три месяца назад и отдал нам ключи. Мне не хотелось сталкиваться с Максимом лишний раз после того, как отдам ребёнка, ни к чему было причинять друг другу боль.