Забирай мое сердце - Хелен Кир

Шахов садится рядом. Внезапно он наклоняется и ловит мой подбородок руками, припечатывается к губам и улыбается. Поцелуй настолько поразительно чувственный и нежный, что сразу отправляюсь в невесомость. Независимо от своих реакций, сама тянусь и целую. Никаких языков, просто захватываю нижнюю губу Ника и тут же отпускаю.

Зря я это сделала.

Секунда, и я сижу у него на коленях, оседлав верхом. И хорошо, что сумерки на улице уже. Это хотя бы как-то меня успокаивает. Мой сладкий мучитель подсовывает руки за свитшот и невесомо касается позвонков.

— Наконец-то. — сипло бормочет, уткнувшись мне в грудь. — Я скучаю по тебе. Очень. Ты нет?

Нажимает рукой на затылок и припечатывает к своему рту. Недолгая нежность сменяется неистовством. Никогда так варварски Никита меня еще не целовал. Истязает меня настолько изощренно и пламенно, что сразу улетаю. Ник сильный, горячий и напористый. В нем бушуют сразу несколько стихий, как контролирует, не понимаю. Он буйный ветер, гром и молния, буря и натиск. Клокочет, вибрирует, ревет и немыслимо стонет. Это все внутри, но я осязаю его дикую натуру кожей, всеми фибрами и ранимыми открытыми рецепторами. Принимаю. Принимаю всего, не оставляя ничего за пределами.

Пусть все пламенеет, сметает все бастионы и укрепы, мне уже все равно.

Шахов сжимает, врывается своим влажным языком, сплетается с моим. Лижет протяжно и почти не разрывает контакт. Его безбожно собственнические руки владеют моим, вдруг ставшим таким слабым, телом. Гладят и сминают кожу. Пальцы щекочут границу джинсов и кожи, заползают немного за отворот, потом замирают и возвращаются на живот, задевают мою ящерицу, кружат около пирсинга. Кожа пульсирует и мелко дрожит. Он так трогает. Он так меня трогает!

Перемещаются жадные руки к груди и, сдвинув вверх белье, алчно сжимают. Одновременно судорожно выдыхаем. Неосознанно льну к Никите и на рефлексах припаиваюсь к паху. Потряхивает бедра, не могу сдержать себя. Еложу на его ногах и двигаюсь. В пылу безудержного удовольствия вдруг чувствую его вздыбленный член. Большой! У таких, как он не может быть маленького. И я сейчас в этом убеждаюсь.

— Мы сейчас никуда не уедем. Если не прекратишь так делать.

— Как?

— Раскачиваться на мне. — сильнее прижимает мои ноги к своим и сам немного толкается вперед. Закусываю губу от этого жгучего соприкосновения.

— Я не раскачиваюсь. — пытаюсь сидеть ровно.

— Тебе это только кажется…Ммм… — глухо стонет — Да моя ты нежная девочка. — целует, целует, целует. — Давай тормознемся. Правда. Не попадем же никуда. — мучительно откидывается на подголовник и смотрит пьяными, затуманенными глазами.

— Хорошо.

Сажусь на свое место. Надо успокоиться. Надо прийти в себя, успокоить волнующую тяжесть внизу живота, которая так смущает и тревожит. Приводим в норму дыхание и кое-как собираемся. Ник, выйдя из машины, выкуривает пару сигарет подряд, а я просто смотрю в окно и пытаюсь дышать.

— Едем? — спрашивает демон, запрыгнув на переднее сиденье.

Киваю. Мне уже интересно. И вот мы срываемся в неизвестность, но это только для меня тайна, Шахов-то знает куда везет.

33

Мы останавливаемся у какого-то супер-пафосного компклекса. Пытаюсь рассмотреть сколько этажей у этого здания и ничего не вижу. Высоченная конструкция причудливой изгибающейся формы. Секции словно выезжают друг из друга и переплетаются. Все залито неоновыми огнями. Парковка забита пафосными тачками. Ник показывает кусок пластика на въезде и поднимается шлагбаум. Уверенно припарковавшись, выпрыгивает и, обойдя машину, открывает дверь протягивает руку.

— Ник, куда мы приехали? — спрашиваю с любопытством.

— Ничего такого. Просто поужинаем и все. Не переживай.

— А что это за место?

— «Голицин». — просто отвечает и тянет меня из машины.