Оболтус - Ядвига Благосклонная

Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Откашлявшись, уже хочу выйти, как Саша притягивает меня к себе. Обнимает, ласково целует в висок и шепчет:

— Я сегодня буду с тобой, поэтому не смей переживать и терзать себя. Расслабься немного.

Отлипает от меня, щелкает по носу, а я, улыбнувшись, произношу:

— Спасибо.

— Обещай, — упрямо настаивает.

— Обещаю…

***

Это катастрофа! Нет, не так. Это КАТАСТРОФИЩЕ! Вселенского масштаба!

До проб остается всего полчаса.

В который раз наношу на губы блеск, а потом стираю.

Мои руки дрожат от нервов, а сама я через слово заикаюсь. Сердце скачет, как ненормальное. Того гляди, и коньки отброшу от страха.

Какая же я все-таки слабачка! Ну, в самом деле! Не могу взять себя в руки!

Сашу вызвал отец. При нем я хоть пыталась сдерживаться. Храбрилась. Однако чем ближе пробы, тем больше я похожу на человека с нарушенной координацией и нервным тиком.

Все из рук валится, в мыслях полная каша, ещё и бледная, как смерть! Черт-те что!

Подскочив со стула, решаю, что неплохо было бы остудиться и топаю в уборную.

Открыв кран, подставляю руки под холодную струю воды, а потом подношу к шее. Прикладываю мокрую ладошку ко лбу и делаю несколько глубоких вдохов.

Ты всё можешь, Лопушкова. Всё!

Распахнув глаза, вглядываюсь в свое бледное лицо.

Нет. Так дело не пойдёт.

У нас программа развлекательного характера как-никак, а тут я со своей перепуганной физиономией.

Освежаю макияж, и уже более менее успокоившись, улыбаюсь своему отражению.

Главное, не поддаваться панике!

Выпрямляю спину и иду на выход.

Выхожу, захлопываю дверь, делаю шаг…

Треск.

Странный треск.

Делаю еще шаг и останавливаюсь, точно вкопанная.

Только не это.

Медленно поворачиваю голову, сглатывая ком в горле.

Вашу же мать!

Юбка. Это моя юбка трещит по швам! И висит на моей талии на ниточках!

Открываю дверь, подхватываю свою юбку и мчу обратно в офис. Падаю на стул и больше не могу сдерживать рвущиеся наружу истерику и слезы.

Это гребаное проклятье!

Юбка! Моя юбка порвалась по швам за пятнадцать минут до проб!

Шмыгаю носом, чувствую, как щеки опаливают горячие слезы. Наверняка, мой макияж поплыл. Да и какая теперь к черту разница? Не идти же голой! Это ещё нужно постараться, чтобы суметь так облажаться, я вам скажу!

Это официально. Я размазня и неудачница.

Не знаю, сколько я вот так сижу, утопая в жалости к себе и рыдая в три ручья, когда на мою спину опускается рука, утешающе поглаживая.

— Солнышко, что случилось? Тебя кто-то обидел? — доносится до меня мягкий голос Саши.

Мотаю головой, судорожно втягивая в себя воздух, отрываю руки от лица и поднимаю голову.

— Это конец. Я все испортила.

— Что стряслось? — присаживается около меня на корточки, берет мое лицо в свои руки, большими пальцами вытирая слезы.

Некрасиво шмыгаю носом. Встаю с кресла, придерживая юбку руками, чтобы та позорно не сползла на колени.

Зайцев ошарашенно таращится на эту огромную дырень, почесывает затылок и склоняет голову набок. Задумчиво прикусывает губу, а затем решительно изрекает:

— Я не могу вынести твоих слез. Они разбивают мое сердце. Прекращай плакать, красотка. Какая-то дурацкая юбка не испортит тебе пробы, — он хватает меня за руку, подхватывает мою сумочку и тащит по направлению к туалету. — У нас осталось слишком мало времени, чтобы привести тебя в порядок. Конечно, для меня ты всегда красивая, но…

Саша продолжает болтать, пока мы не достигаем двери уборной. Его действия настолько выбивают меня из колеи, что я действительно перестаю реветь. И только, когда он уже открывает дверь и начинает меня запихивать внутрь, я возмущенно восклицаю:

— Разве ты не видишь? Я выгляжу так, словно на меня напали дворняги! Как я могу идти в таком виде?!