Оболтус - Ядвига Благосклонная

— Тебе не показалось, — жестко прерывает его, а я прикусываю губу и всхлипываю.

Теперь обратного пути нет. Самолёт взлетел в небо. Поезд двинулся с места. Ракета запущена, ну и все в таком роде.

— Что? Ты издеваешься надо мной?

— Ради всего святого, пойди оденься. Что за дурная привычка?

— Пап…

— Для начала оденься, сын.

Слышится скрежет кожаного дивана, тяжёлые шаги и недовольное пыхтение. Поворачиваюсь спиной, чтобы снова не стать невольной свидетельницей стриптиза.

Черт! Зеркало!

Зайцев младший абсолютно лишён всякого стеснения. Он выруливает из-за угла, бросает на меня раздражительный взгляд, чертыхается и топает в комнату.

Да. Я опять не закрыла глаза и имела «счастье» лицезреть не только его пенис, но ещё и зад. Может, извращенство передается воздушно-капельным путем и я уже заражёна?

— Валерия, идите сюда!

Как бы мне не хотелось уйти отсюда, но я иду. Прохожу в зал, где босс уже хозяйничает.

— Кофе? Чай?

Мне бы чего покрепче после увиденного, но…

— Кофе, спасибо, — киваю головой, натянуто улыбаясь.

— Присаживайтесь, — произносит, а у меня, клянусь, глаз дергается.

Да я скорее посажу свою задницу на раскаленную печь, чем на этот диван!

Босс оценивает мое дерганое состояние и впечатлительную натуру и отодвигает стул.

С опаской на него кошусь.

Ладно. Не стоять же посреди квартиры, в самом деле!

Делаю несколько шагов, как на что-то наступаю. Смотрю вниз.

О неет. Фуу!

Презерватив. Использованный, мать вашу, презерватив!

Лицо Александра Александровича багровеет. Невооруженным взглядом видно, что мужчине неловко. Он трёт шею и ослабляет галстук, словно тот его душит.

— Вот именно поэтому мне и необходима ваша помощь.

Тут только чудо поможет, право слово.

Однако, я молча киваю головой, переступаю эту мерзость и сажусь на стул, а передо мной опускается чашка кофе.

Хорошего кофе, понимаю, сразу же после первого глотка. В разы лучше, чем на ТК.

— Александр Александрович, вы уверены, что именно я вам нужна?

Знаете, надежда умирает последней. Кажется, меня где-то конкретно надули. Вряд-ли «озабоченный извращенец» тоже самое что и «избалованный». Этому парню нужен кнут. Без какого-либо пряника. А я, знаете ли, садистскими наклонностями не страдаю.

— Конечно. Раз вы ещё не сбежали, то вы определенно точно мне нужны.

Блин. Так и знала, что нужно сворачивать удочки. В конце концов, кто бы меня за это осудил?! Но уже поздно. Поезд, как говорится, ушёл…

Нервно усмехаюсь. Я не верю в эту идею. Сколько этому парню? Двадцать один? Двадцать два? Это уже взрослый, в данном случае не состоявшейся, но, так или иначе, мужчина. В голове вспыхивает неприличная картинка его задницы и ещё кое-чего. Сто процентов мужчина. Не так-то просто его перевоспитать, если вообще возможно. Пока что мне кажется это за гранью реального.

Хлопает дверь, снова шаги и опаляющий мою спину взгляд. Серьёзно, у меня даже в позвоночнике покалывает. Я буквально могу ощутить его ненависть ко мне.

— Что эта стерва здесь делает? — выпаливает.

Немного поворачиваюсь. Ну кто бы сомневался. Он надел штаны, но не потрудился надеть футболку. Если бы этот парень не бесил меня своей надменностью и хамством, возможно, по-женски я бы оценила его привлекательность, но пока он только вызывает у меня желание выплеснуть кофе ему в лицо. Хотя нет. Этот кофе слишком хорош для его тупой рожи.

— Сын, следи за словами, — холодно, но вместе с тем властно изрекает Александр Александрович. — Во-первых, сядь. У меня к тебе серьёзный разговор.

Зайцев скептически выгибает бровь, скользя по мне взглядом, прищуривается и медленно, даже как-то хищно опускается рядом. Точно лев перед нападением.

Невольно ежусь, но заставляю себя выпрямиться и не прогнуться под этими чёрными глазами.

— «Эта» тоже будет присутствовать при разговоре?