Оболтус - Ядвига Благосклонная

Зайдя в комнату, бросаю взгляд на Леру. Она лежит на кровати, косится на меня и недовольно поджимает губы.

Смотрю в зеркало. Да уж, красавчик! Губа почти зажила, а вот бровь рассечена. На футболке несколько капель крови, а мои кулаки стерты.

Со вздохом Лопушкова встаёт, рыскает по полкам, а потом ставит передо мной перекись и вату. И все это происходит в таком напряжении, что его можно резать ножом по воздуху.

— Спасибо, — хватаю ее руку, когда она поворачивается ко мне спиной. — Лера, прости я…

— Ты эгоист, — обрывает меня на полуслове. — Тебя абсолютно не волнует моё мнение, — вырывает руку из моей хватки. Повернувшись, хмуро на меня зыркает. — Может, вам с Сэмом стоит встречаться друг с другом?

Я возмущенно приоткрываю рот, уже собираясь протестовать, но она выставляет руку вперед.

— Не хочу больше ничего слышать. Я не приз, Саша. И у меня тоже есть чувства.

Отвернувшись, она откидывает одеяло, после чего ложиться в постель.

— Я не хотел тебя задеть, но нам с Сэмом нужно было разобраться.

— Ты вынес наше личное за пределы, только чтобы уколоть своего друга. И это отвратительно. И ты мне говоришь об отношениях? Какие с тобой могут быть отношения, когда ты ведёшь себя, как полный придурок?!

Мне нечего сказать. Лера абсолютно права. Я настолько был поглощен нашим спором с Лисиным, что совсем не учёл её чувства, тем самым оскорбив.

Я действительно придурок.

Обработав раны, прихожу к единственному выводу: мне придётся хорошо поработать, чтобы завоевать ее доверие. Но я точно не стану отступать.

***

Она меня игнорирует. Целый, мать вашу, день! Единственная девушка, которую я хочу, делает вид, что меня не существует!

Мы работаем бок и бок, но я удостоился лишь двумя фразами (и это за целый день!) и несколькими кивками. Сэма на парах я не видел, но судя по инстаграму — он ударился во все тяжкие.

Я пытался завести беседу, но не дождался ответа. Принёс её любимые булочки из пекарни, но она к ним даже не притронулась.

И это, я вам скажу, худшее наказание! Ладно. Согласен, справедливое, но, будь у меня выбор, я бы предпочёл пощечину, чем игнор.

К концу рабочего дня, ещё и со своей подбитой бровью, я выгляжу жалко. Хоть сейчас выходи на улицу и проси милостыню! Мне хочется лезть на стену от чувства вины.

Хорошо еще, что этот старый козёл своего носа из кабинета не высовывает. Несколько раз мы сталкивались в коридоре, но каждый раз Иван Петрович утыкался глазами в свои ботинки. Увольнение — это слишком малое наказание, но я не могу подставить отца. Тем более, я ему пообещал ничего не предпринимать. Однако, знаете, жизнь все расставляет по своим местам. Уверен, однажды карма его настигнет.

Уж я-то точно много знаю о карме! И, могу вас заверить, её никак не избежать.

Вздохнув, откидываюсь на спинку стула. Лера стоит рядом с принтером. Распечатывает документы. Какие-то очередные правки в контракте «звезды».

— Это последний на сегодня? — интересуюсь.

Лера опять кивает, а я закипаю, точно чайник.

Проклятье! Как же это бесит! Что мне сделать, чтобы перестать быть пустым местом?

Скрипнув челюстью, заставляю себя промолчать. Мне нужно научится контролировать свои эмоции, иначе я опять облажаюсь.

Делаю медленный вдох и выдох. Встаю и подхожу к Лопушковой.

— Я отнесу, — забираю документы у неё из рук. — Я все сделал, так что можешь собираться домой.

— Ладно.

Аллилуйя! Третья фраза (ну ладно, слово) за день!

Выхожу из нашего офиса, иду к лифту и поднимаюсь на несколько этажей выше. Я быстро со всем справляюсь, и уже хочу идти обратно, как голос отца меня останавливает:

— Саша! Стой!

— Привет, — отзываюсь, кисло кивая. —

— Что-то случилось? — взволновано спрашивает.

Неоднозначно пожимаю плечами.

А что, собственно, я могу ответить?! Что втюрился в няньку, которую он ко мне приставил?!