Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

Через мгновение контрольная панель в каюте Морн зажглась зеленым светом. Ник открыл дверь.

Она поспешила выйти в коридор, пока он не передумал.

Нужно было пойти в лазарет. Боль в ее голове утихала слишком медленно; каждый удар сердца словно ножом протыкал Морн, словно у нее было мозговая гематома. Временами она с беспокойством замечала, что у нее в глазах двоится; и усилие сфокусировать взгляд вызывало у нее холодный пот и дрожь вместе со старой знакомой тошнотой. От усталости пальцы Морн дрожали. Может быть, одна из затылочных костей треснула. А может быть, позвоночник – или мозг – кровоточили. Если в ее мозгу, или вдоль позвоночника гематома, это могло окончиться параличом.

Тем не менее, она отправилась не в лазарет, а на мостик.

Она торопилась положить руки на клавиатуру компьютера.

Без поддержки шизо-имплантата Морн была слишком слаба и чувствовала себя полной развалиной, едва стоящей на ногах. Время от времени она цеплялась за стены. В одном из оставшихся полочек в ее мозгу она удивлялась, насколько она привыкла к черной коробочке; удивлялась, сколько ей придется преодолеть, чтобы избавиться от этой зависимости. Ее пределы готовы были ошеломить ее. Но она продолжала идти.

У нее осталось слишком мало шансов. Она не могла себе позволить упустить хоть один из них.

Когда она появилась на мостике, Ник встретил ее улыбкой, которая могла показаться полной страсти, если бы не была такой кровожадной – или если бы шрамы не были такого бледно-серого цвета холодного пепла.

Она была последней, кто прибыл на вахту из группы Микки. За исключением Сиба Макерна и самого Ника, все остальные покинули мостик – без сомнения, отчаянно нуждаясь в отдыхе. Но все остальные на мостике повернулись, чтобы взглянуть на Морн.

Очевидно, Ник не сообщил им, что она будет продолжать выполнять свои обязанности.

Взгляд Микки был совершенно непроницаем, не выражал никаких эмоций. Может быть, она догадывалась, что может означать появление Морн – а может быть, это ее не волновало. Косточки пальцев на ее правой руке распухли и покраснели, но она не показывала, что они болят.

Скорц смотрел с открытым ртом, словно забыл, как следует дышать. Глаза второго оператора скана перескакивали с Морн на Ника и обратно; он, казалось, включил допплеровский сенсор, чтобы понять, что означает присутствие Морн. Дрожание черт лица Карстера повышало его сходство с мальчишкой, столкнувшимся с математической проблемой, которую он не в силах решить.

Подсознательно, шокированный Макерн пробормотал:

– Не верю собственным глазам. – Сомнение исказило его черты. – Морн, с тобой все в порядке? Он сказал… но я предполагал… – Внезапно первый помощник по информации захлопнул рот, словно испугался собственных мыслей.

– Ты серьезно, Ник? – спросила второй рулевой Рансум. Она была слишком напряжена, чтобы промолчать. – Мы должны будем с ней работать? Она едва не поубивала всех нас.

– Вы будете работать с ней, – ответил Ник тоном, не отличавшимся от своей улыбки, – и вам это будет нравится. Если вы думаете по-другому, то вы плохо знаете меня.

– А что насчет самоуничтожения? – вмешался Скорц. – Если ты позволишь ей прикоснуться к компьютерам, она снова сможет взорвать нас к чертовой матери.

– Я уже сказал своей вахте, – твердо ответил Ник. – Теперь говорю вам. – Мои коды приоритета возвращены. Вектор уничтожил механизм саморазрушения. – Только вздувшиеся жилы на его шее выдавали его напряженность. – Это уже сослужило свою службу. Больше нам это не нужно.

– Святое дерьмо! – выдохнул Карстер, словно его озарило свыше. – Вы сознательно совершили все это.

Затем он осознал то, что сказал. Повернувшись к своему пульту он начала сосредоточенно работать, делая вид, что чертовски занят. Последствия висящие в воздухе были слишком опасны. Все остальные на вахте Микки последовали его примеру. Внезапно только Ник и Микка продолжали смотреть на Морн.