Запретное знание. Прыжок в мечту - Дональдсон Стивен Ридер (2002)

– Нет. Это слишком рискованно. Она – ПОДК. Они не смогут заткнуть ей рот. Если они заберут ее и она обнаружит, что они солгали, то они окажутся в дерьме по самые уши. Значит, манипуляции действительно имели место. Но они просто не представляют, как это происходило. Они думают, что, может быть, она сообщит им.

– А может быть, – сказала Морн, обращаясь к Нику, чувствуя такое облегчение, что решила рискнуть, – все это дымовая завеса. Ваш «человек» знает, что вы не вернете меня. Он может утверждать все, что угодно. Он просто пытается прикрыться.

Ник мрачно глянул на нее, затем отвел взгляд в сторону. И через мгновение резко рассмеялся.

– Вот гребаный сукин сын! – воскликнул он в искреннем восхищении. – Если бы я знал, как мухлевать с информационным ядром, мы были бы в безопасности вечно. И были бы богаты. Мы могли бы заработать столько кредиток, продавая наш секрет, что купили бы собственную станцию.

Прежде чем кто-либо успел высказать свое мнение, он показал Морн на центр связи и скомандовал Линду:

– Запиши ее. Если нам понравится то, что она скажет, мы отошлем сообщение.

Она быстро подчинилась. Линд быстро все подготовил.

Едва держась на ногах от облегчения, Морн прошла к посту Линда. Он, игнорируя ее, смотрел только на свои руки. Она сняла с шеи идентификационный жетон и сунула его в консоль. Затем всего на мгновение она заколебалась. Она делает рискованный шаг; как только она назовет верификационный код, Ник узнает его; он сможет пользоваться им и ее жетоном, как сочтет нужным. Она, таким образом, станет еще более изолированной и еще более беззащитной перед ним и его командой.

Тем не менее, она сама создала эту ситуацию; она не могла позволить себе колебаться. Когда компьютер скопировал данные, она надела жетон на шею и спрятала его под скафандром. И заговорила, словно произнося последнее «прощай» самой себе и своей бывшей жизни.

– Говорит Морн Хайланд, младший лейтенант ПОДК. – Она громко назвала верификационный код. – У меня на борту «Каприза капитана» официальное дело, которое не подпадает под вашу юрисдикцию. Если вам нужно подтверждение, обратитесь к Мин Доннер, Дивизион принуждения, штаб-квартира ПОДК.

Говорить это было можно, потому что Станция почти наверняка не осмелится задавать вопросы Мин Доннер.

– У меня нет никаких доказательств в деле против капитана «Смертельной красотки». – То, что она не могла вслух произнести имя Ангуса, серьезно волновало ее, но она продолжала: – Насколько мне известно, манипуляции с информационным ядром невозможны. Я не могу быть свидетелем в замене или снятии никаких чипов. Если они и были сняты, то не передавались мне. Мои претензии к капитану «Смертельной красотки» персонального плана, и я не хочу, чтобы они предавались огласке.

Таким образом, она соблюдала условия сделки с Ангусом Фермопилом. Она могла бы предать кого угодно другого, но здесь она говорила искренне.

– Капитан Ник Саккорсо на «Капризе капитана» оказывает мне поддержку и помощь. По всем остальным вопросам обращайтесь в штаб-квартиру ПОДК, Дивизион принуждения.

К собственному удивлению, она добавила:

– Прощай, Станция.

После этого у нее перехватило горло, и она не могла сказать больше ни слова.

– Вот и ладненько, – сказал Ник Линду. – Отошли сообщение. Никаких повторов. Если они не уловят часть его, это их проблемы.

Вектор, я хочу, чтобы ты оказался в двигательном отсеке. Мы дадим станции еще десять минут, чтобы они убедились, что мы не собираемся убегать. Затем начнем жечь топливо.

Без всякого предупреждения мускулы живота Морн стянулись в плотный узел. Она снова почувствовала дуновение паники, вжимающей ее легкие и сердце в грудную клетку. «Жечь топливо» означало сильное m. Самое быстрое ускорение, на которое были только способны двигатели «Каприза капитана».

Если Ник опасался ее прыжковой болезни, он не показывал этого. Вместо этого он принялся отдавать распоряжения.