Без тебя я не я - Маша Брежнева

Он рядом, и от этого весь мир меняется.

— Привет, — одними губами произношу.

— Привет, Жека.

И снова меня сковывает невидимыми цепями. Так страшно почему-то, словно он может не принять моих извинений.

— Ян, наверное, все это стоило сказать намного раньше, да и не наверное, а точно.

— Какая теперь разница.

— Я могла бы признаться еще в ту ночь после аборта, когда ты приехал, но как это выглядело бы? Я только тогда и поняла, как же сильно виновата.

— Жень…

— Ян, прости меня за все, пожалуйста, — расслабляю руки, сжатые в кулаки. — Наше расставание было таким ужасным… Да я просто не имела права так поступать! И все, что я творила после, это тоже полный ужас, я издевалась над тобой, над твоими чувствами, душила в себе свои. Думала, сделаю лучше. Я правда так думала, Ян. Считала, что помогу тебе не потратить жизнь на меня.

— Какая же дурочка, — тихо произносит Ян с какой-то странной улыбкой.

— Это мягко сказано! Я просто невероятная дура, понимаешь! Ян, прости меня… Сейчас мне очень больно даже просто думать о том, как я с тобой поступила.

— Но ты все-таки призналась мне в том, что теперь жалеешь. Почему именно сейчас? Из-за того, что я вчера написал тебе?

— Это одна из причин. Вчера мне не только ты написал, Ян.

— А кто еще?

— Твой отец. Мы созванивались с ним. Он рассказал, что ты расстался с Кирой, это правда? Как это случилось?

— Я ведь говорил, что она очень хорошая? И умная тоже. Кира меня отпустила, — спокойно и четко говорит, а сам в то же время тянется к моей ладони и пальцами обнимает запястье. Кожа моментально нагревается от его прикосновений. — Потому что только слепой не заметит, что я люблю тебя, Жень, и никого другого любить не смогу. Ну что ты молчишь, Жек?

— Господи…

— Ты же услышала меня?

Конечно, услышала! Я такие слова не могу пропустить. Что же я наделала, Боже мой! Сколько времени потрачено зря! Как же счастливы мы могли быть!

— Ян, прости, — вырвав запястье из мягкого захвата Самойленко, бросаюсь ему на шею и щекой прижимаюсь к холодной ткани пальто на груди. — Родной, прости меня. Прости, если сможешь! Я ведь тоже до сих пор тебя люблю, веришь? Давно уже поняла. Еще когда была в доме твоих родителей на Новый год и говорила о тебе. Уже поняла, что чувства живы.

— И почему молчала тогда? Мы же виделись. Хорошо, я приезжал пьяным, но мы виделись еще и в поезде, и там разговор был абсолютно на трезвую голову. Почему ничего не сказала?

— У тебя были отношения с другой девушкой.

— Это мешало тебе извиниться?

Он задает справедливый вопрос. Конечно, это тормозило меня, но не могло полностью ограничить от простых извинений за тот наш разрыв. Но я понимала, что не смогу сказать «прости» и не сказать «люблю».

— Пока ты был с ней, мне казалось, что я вообще не имею права трогать тебя.

— Поэтому поцеловала, — усмехается Ян, но продолжает прижимать меня к себе.

— Я… Я не удержалась в тот момент. Конечно, было нельзя. Но если бы не поцеловала, может, никогда бы не поняла, что теряю все на свете. Тебя теряю! Понимаешь?

— Я давно все понимаю, Жень. Но это было жестоко, тянуть столько времени. Мы с Кирой уже месяц не вместе, и я каждый день хотел к тебе сорваться.

— Но ты думал, что я опять оттолкну?

— Напомнить ночь, когда я после мальчишника приехал? Ты ведь сказала, что счастлива без меня. И это было самое ужасное, что я мог слышать в ту минуту.

— Я сказала так специально, — оправдываюсь с большим опозданием.

— Видел, что врешь, но сделать ничего не мог. Слова ведь сказаны вслух, и не заставлять же тебя признаваться в том, что все не так.

— Я была полной дурой, — опять прижимаюсь к нему и не могу больше ничего говорить. Так хочется сохранить момент, когда старые обиды уходят, превращаются в ненужный мусор. Они больше не стоят между нами, и те слова, что стоило сказать давно, наконец-то звучат.