— Лягушки в кипящей воде. — Кэмдин спрыгивает из табуретки, ее босые ноги шлепают по полу, изготовленному из старой древесины. Я сам сделал его из виргинского дуба, который повалился в год рождения Севин. Мне потребовалось два года, чтобы построить этот дом, но я горжусь тем, что сделал это. С помощью отца и брата. Он небольшой, но полностью выплачен. Все мои сбережения пошли на строительство этого места для девочек. Это здание с деревянными опорами площадью три тысячи квадратных футов (прим. пер.: 278,7 кв. м). Одну половину занимают жилые помещения, другую — мастерская. Со сводчатыми потолками и дизайном с концепцией открытого пространства (это важно с двумя непослушными детьми, им негде спрятаться), все построено из стали и бетона, чтобы выдержать наши свирепые ветра, а также имеется подземное убежище на случай торнадо.

Морган наклоняется и берет на руки Кэмдин, а затем Сев.

— Девочки, вы видели, что на улице идет снег? — Я замечаю, что его волосы покрыты хлопьями снега. Я так увлекся приготовлением ужина с девочками, что не заметил, как началась метель. В прогнозе погоды говорили, что снежная буря будет до конца ночи и весь завтрашний день.

— Мы можем поиграть со снегом? — спрашивает Кэмдин, высвобождаясь из рук Моргана и направляясь к большим окнам, которые выходят на пастбище за нашим домом. Она встает на цыпочки, чтобы выглянуть в окно, покрытое тонким слоем инея благодаря ветру. — Где Лулу? Ей тепло?

Лулу — четвероногая лошадь Кэмдина мышастой масти. Ага. У моей пятилетней дочери есть собственная лошадь. Когда у дедушки только двое внуков, и он разводит лошадей, других вариантов нет. Мои дочки не ходят в частные школы и не имеют няни, но у них чертовски хорошая жизнь на ранчо, и они вьют веревки из любого мужчины, который здесь находится.

— Она в сарае. Я позаботился о ней, накинул на нее одеяло, дал дополнительную порцию сена и, — Морган делает паузу, уткнувшись лицом в шею Севин, пока она смеется, — маршмеллоу.

Улыбаясь, вытираю руки полотенцем и наблюдаю за братом с девочками. Еще до того, как я стал достаточно взрослым, чтобы пить виски, я понял, что быть отцом и папой — это два совершенно разных значения.

Папа должен поддерживать и проводить время с детьми.

Отцы же выкрикивают приказы и требуют уважения.

Папы показывают детям, как уважать других, в том числе их самих.

Не могу сказать, что отлично справляюсь с девочками один, но я стараюсь. По этой причине каждую неделю у нас ночь спагетти. Вскоре после начала этой традиции Морган присоединился к нам, потому что он любит спагетти. Приятно проводить с ним время вне работы.

— Ты рубил лед в пруду? — спрашивает Морган, в то время как снимает перчатки и кладет их возле камина.

Я киваю.

— Ага, чуть не упал в воду.

Он смеется.

— Ничто не сравнится с погружением белого медведя в снежную бурю.

— Шутки в сторону. — Мы с Морганом каждый Новый год прыгаем в пруд голышом, потому что у нас не все дома. Говорят, это на удачу, но мне не везло много лет, так что, может быть, это бред сивой кобылы.

Заглядываю через плечо в окно на кухне и замечаю, как снег оседает на крытом крыльце.

— Мешочек с орехами, — бормочет себе под нос Сев, залезая на стул.

Я поворачиваюсь и смотрю на нее. Говорил же вам, что сегодня она впечатывала эти слова себе в память. Дочка стоит на стуле, придвинутом ею к плите, с ложкой в руке и готова окунуть ее в соус. Ложка, которая ранее лежала на полу.

— Что ты делаешь?

Ее озорные голубые глаза смотрят на меня.

— Я мешаю ваЛево ведьмы (прим. пер. варево).

Ухмыляюсь.

— Я могу тебе помочь?

Её решимость непоколебима, губы плотно сжаты.

— Нет. Я сама.

— Ты везде этого добиваешься. И я не знаю, хочу ли я, чтобы ты мешала соус. Ты ранее ела вегетарианские палочки ногами.

Рядом с нами сейчас Кэмдин и она выглядит так, будто ее вот-вот вырвет.

— И ты позволил ей?