От кого хочет миллиардер - Мила Дали

— Что?! — ее разбавляет ор Артура. — Зачем ты позволил ему это сделать?!

— Ты чего взбесился? Мне нет разницы, кто пополнит убытки.

— Ты не понимаешь! Таким образом, у Марики вновь развязаны руки. Я не смогу никак на нее повлиять!

— Забудь ты ее.

— Я люблю Марику! Смирись уже. И я заставлю ее быть со мной любыми путями! Ты меня очень огорчил, отец. Ты стареешь, теряешь хватку. Байрамов вертит тобой как хочет.

— А ну-ка замолчи, — раздается грохот. — Я пока здесь владелец контрольного пакета акций!

— Вот именно… пока.

Я еще, когда в кабинете сидел, раздумывал попросить Алку принести мне сладкий латте. Но теперь нет необходимости в сахаре. Утро и без того стало для меня сладким.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18

3 дня спустя

Возвратившись со строительного объекта домой, застаю в гостиной художника, разрисовывающего центральную стену.

— Это что за бабкины пионы? — негодую я, увидев его дизайнерское решение, не имеющее ничего общего с моими предпочтениями.

Рафаэль, что прибыл часом раньше в особняк и дожидался меня здесь, преспокойно потягивает из бокала воду со льдом и тоже смотрит на стену.

— А мне нравится. Тем более живопись в черно-белых тонах очень подходит к новому интерьеру.

— Тебе все от чего веет нафталиновыми шариками, нравится! — возмутившись на слова Рафаэля, обращаюсь к художнику. — Закрашивай эту мазню в черный. Будет черный квадрат. Своего рода тоже классика!

— Уж больно ты нервный стал брат, — Раф подходит ко мне, чтобы пожать руку.

— Работы навалилось. Сон плохой. Не высыпаюсь, — сбавляю тон.

Действительно, сорвался.

Борн усмехается.

— Не спишь, потому что в доме не осталось ни одной вещицы Марики, впрочем, как и самой хозяйки?

— Вот еще! Вообще-то, Усольцева забыла заколку для волос и шампунь. С ароматом персика. Между прочим, даже у шампуня этикетка выглядит гораздо впечатляюще, чем эти пионы, — опять вылив потоком претензии, осекаюсь. — Стоп. Откуда ты узнал, что вещей Марики нет?

— Приехал в особняк, а здесь кроме наемных работников никого. Спросил — мне ответили. Значит, несколько дней назад Марика собрала вещи и в спешке покинула дом? А ты мучаешься от печали, ностальгируешь бессонными ночами и нюхаешь шампунь Усольцевой?

У меня даже лицо перекосило.

— Какая чушь!

— Ну, ты же откуда-то знаешь, что шампунь пахнет именно персиком.

Вдохнул один раз, чтобы понять, что вообще там за жидкость.

Скажет тоже.

Печаль, ностальгия.

Я больше не могу видеть работу жопорукого художника, поэтому приглашаю брата подняться на второй этаж.

— Чтобы ты понимал, Раф, я первый расстался с Марикой, потому что не изменяю своим жизненным принципам. Она и так слишком долго задержалась в этом доме. Пора бы и честь знать.

— Разумеется, Орхан, разумеется…

Но дойти до кабинета не успеваем.

Застигнутые на середине лестницы слышим со стороны прихожей звук из устройства рядом с парадной дверью. Он сигнализирует о том, что на территорию еще кто-то вошел. А поскольку распознавательная система беспрепятственно впустила, значит, человек из базы данных. Свой.

— Кто может быть? — спрашиваю брата.

Тот пожимает плечами.

Возвращаемся вниз.

Спустя минут десять в дом входит сноха и племянники. Рафаэль всем видом показывает, что жену он удивлен здесь повстречать.

— Добрый вечер! — бодро восклицает Вера. — А мы мимо проезжали и решили заглянуть на огонек! Марика дома? — широко улыбаясь, трясет бумажным пакетом. — Я ей платье из новой коллекции подарить хочу.

— Сейчас нет.

— Ничего страшного. Оставлю в комнате. А где Марика?

Только объяснений перед Верой мне не хватает для полного несчастья.

— В магазине, — вру. — Ты мне платье отдай, я скажу, что от тебя.