Учитель моей дочери - Надежда Мельникова (2021)

Он понимает, как мне плохо, и работает как антидепрессант и успокоительное в одном флаконе. Алексей мог бы заработать миллионы, помогая несчастным женщинам в их депрессии и проблемах с мужьями. Тихонов поддерживает меня, отвлекая вот таким вот странным, сладострастным способом. И я прикусываю губу, хихикая и еле сдерживаясь, через силу отказывая нам обоим в удовольствии. Ненормальное влечение, просто дикая, звериная тяга. Наша страсть ошеломляет.

— Нет, здесь нельзя.

Честно говоря, я и сама на грани. Если бы не Маргаритка, которую надо забрать через десять минут, я бы уже плюнула на то, что мы в городе. Тихонов сильный, опасный, запретный… Как я могла говорить ему твёрдое «нет», уповая на мораль и «правильность», когда сейчас готова скулить, мечтая почувствовать растекающийся по венам кайф от его мощного вторжения в моё тело.

Но мы на улице, и скоро мне нужно быть в школе, чтобы забрать дочь. По телу расползаются электрические волны. У меня по-прежнему всё очень плохо, но в объятиях Тихонова я прямо сейчас ощущаю блаженство.

Чтобы забраться на него и смотреть в глаза, мне пришлось широко расставить ноги. Сидеть в такой позе не слишком удобно, но мне приятно ощущать, как он держит меня за бедра, как гладит и сжимает ягодицы, удерживая на себе. Отпустив меня на секунду, Тихонов открывает окно и закуривает. Затем одну руку возвращает на бедро, другой придерживает сигарету, философски задумываясь и выпуская дым в сторону.

И снова возвращается к моему лицу, продолжая смотреть.

Я никогда не хотела курящих мужчин, я вообще не люблю запах табака. Но сейчас начинаю непроизвольно ёрзать. Это придает Тихонову какой-то особой порочности, усиливая мужественность.

А он водит по мне взглядом, раздевая и бесстыже пожирая глазами цвета изморози.

Я впервые вижу его так близко. Именно вижу, разглядываю и вкушаю. Мне очень нравится его красивая родинка возле носа, небольшие морщинки на лбу и в уголках глаз, гладко выбритое лицо. У него идеальные нос, глаза и губы, по которым хочется водить пальцем, очерчивая контур.

— Сколько у тебя таких мамочек, как я? — задаю вопрос, который меня давным-давно мучает.

Сложно поверить, что его так сильно переклинило именно на мне.

Ведь и раньше мамы приводили детей в школу, и наверняка среди них были те, что вызывали в нём сексуальный голод. От этой мысли живот скручивает спазмом, хочется задушить учителя на месте.

— Не знаю, не считал, — отстраненно отвечает Тихонов, внимательно следя за моей реакцией.

Он играет со мной? А я ревную. Мне претит мысль, что я, ответив на его пристальные взгляды, ему просто попалась. Рандомно. А могла отреагировать другая. Сегодня он очень сильно помог мне. Но меня волнует, хотя и не должно, как много нас таких, нуждающихся в его внимании? Как часто он выбирает "новую жертву"?

— Ты с мужем спишь? — задаёт он не менее жестокий вопрос и прищуривается, продолжая курить и гладить меня.

Я вся провоняю сигаретами. Но меня это мало волнует. Наши взгляды глаза в глаза обостряют чувства, как кориандр углубляет вкус блюда. Он не считал. Шутит или серьезно? Правда или уловка для того, чтобы вывести меня на какой-то новый, более глубинный уровень. Спрашивает про мужа, значит, волнует. А вдруг и вправду этих мамочек было много? Его ответ действует на меня так же токсично, как алюминий и марганец влияют на растения. С Ваней было не так, с Ваней было просто.

— Конечно, сплю, он же мой муж.

Учитель недобро щурится, выбрасывая в окно сигарету.

— Пятый урок закончился, пора ехать. — Резко пересаживает меня на пассажирское кресло и заводит мотор, отъезжая от фонаря и серого здания без окон.

Глава 9

— Состав числа пять? — спрашиваю у Маргаритки, улыбаясь ей.

— Один и четыре, два и три, — от зубов тарабанит малышка.