Мой шейх - Светлана Тимина (2021)

Далиль застыл, словно громом пораженный. Молодой высокий араб спортивного телосложения, стильно одетый, выронил папку с бумагами, уставившись на гостью. В представлении она не нуждалась: мать эмира знал каждый.

— Доброй ночи, Далиль, — задержав на молодом парне красноречивый взгляд, вежливо произнесла она. — Я не знала, что у тебя гость в столь позднее время. Но я приехала с хорошими новостями.

Оба присутствующих здесь понимали, что их разговор был услышан. Сглотнув, Далиль обошел стол, чтобы поцеловать руки тещи.

— Иншалла, Амани, Висам пришел в себя? Аблькисс отыскали?

— Эмир пришел в себя, и у докторов самые благоприятные прогнозы. Поисками Киры занимается лично молодой шейх Аль Мактум. Газаль гостит у него и вскоре будет дома. Подробностей, как она там оказалась, я не знаю.

— Шейха. Мое почтение, — пришел в себя гость Кемаля. — К сожалению, мне пора уезжать. Очень рад знакомству с вами.

Амани вежливо кивнула, дождавшись, пока тот выйдет прочь. Затем устало опустилась на диван.

— Я все слышала, Далиль. Сказать, что я в ярости или в гневе… не могу. Я вообще не понимаю пока, как относиться к услышанному.

— Рано или поздно об этом бы узнали, — Бин Зареми справился с волнением, взял себя в руки. — И это сейчас не имеет значения. Главное для меня — безопасность Газаль и надежда, что Аблькисс также не пострадала.

— Аллах услышал наши молитвы. Но он же назначил свою цену за эти благие вести. Как давно, Далиль?

— Больше года. До того я отрицал все, что происходило внутри, полагая, что это недуг и его можно излечить. Как оказалось, такого лекарства не придумали.

— Это разобьет сердце моей дочери. Я ценю то, что ты ее безмерно уважал и превозносил, даже… даже изменяя с мужчиной.

— Я поставлю точку в отношениях с Ильясом. Я не причиню боль моей дорогой Газаль.

— Нет, — Амани подняла глаза. — Ты обязан быть с нею честным. Ты позволишь ей самой принять решение. Развод, либо имитация фасадной семьи, где все хорошо — вам придется договорится об этом самим. Куда больше меня беспокоит реакция Висама. В чем заключалась твоя работа на Аль Мактума?

— Клянусь, Амани, я не предал семью. Я не раскрывал государственные тайны. Моя работа заключалась в разработке бизнес-планов и совершенствования добычи алмазов. Всего лишь расчёты. То, что я сделал для родного эмирата.

— Хорошо, — шейха сцепила пальцы в замок. — В одном ты оказался прав. Скорее всего, нас ждет примирение семей и конец этой междоусобной войне. Я верю, что упрямство Висама не позволит затмить разум. Союз будет выгоден нам обоим и приведет к еще большему процветанию. Но вот каким будет его решение по поводу твоей ориентации, и сможем ли мы это скрыть — вопрос остается открытым.

— Я не буду прятать голову в песок, Амани. Я могу заявить об этом прямо сейчас.

— Так, погоди, — шейха кивнула на двери. — Вели принести кофе. Или ты хочешь добить моего сына прямо на больничной койке своим камингаутом? Нам предстоит сегодня о многом поговорить. И совершить ошибку я тебе не позволю. Возможно, Аллах намерено прислал меня, чтобы найти выход и из этой ситуации…

Кира не признавалась самой себе, что ей страшно. Где-то там, в глубине души. Она никогда не забывала, какие жестокие нравы царят в этой стране, как часто смерть дышит в затылок, и для этого даже не обязательно оступиться или ошибиться. А тут — вообще анархия. Пустыня, где действуют свои законы.

Самопровозглашенная сестра Кемаля, к которой одна из девушек обратилась «Мадина», была той, кого в России называли «отморозками». Возможно, в столь диком крае, посреди пустынь она бы и не выжила с кротким нравом. Кире было плевать с высокого минарета на все незакрытые гештальты этой лесбы. Но понимание предоставляло доступ к ее болевым точкам, на которых шейха Аль Махаби была готова сыграть фатальную для своих врагов партию.