Охотник за смертью Судьба - Грин Саймон (2005)

Евангелина смотрела на пустой гроб без слез. Тихие слова викария текли сквозь нее, не принося утешения. Она всегда знала, что Финлей погибнет в бою. Сотни раз переживала она его смерть, когда он, выполняя очередную невыполнимую миссию, в который раз не возвращался в срок. Все свои слезы она выплакала еще тогда. Их у нее просто не осталось. Не говоря о том, что ее последняя встреча с Финлеем закончилась ссорой. Безобразной ссорой, с криками, взаимными обвинениями и непростительными оскорблениями. Она знала, что Финлей отправился убивать Грегори исключительно из-за того, что Шрек сделал с ней. Получалось так, что это она послала его на смерть. Часть ее умерла вместе с Финлеем. И порой ей казалось — лучшая часть. Он был её единственной любовью, единственным светом в ее короткой мрачной жизни, и она не знала, что делать с этой жизнью теперь. Ее обуревало непреодолимое желание откинуть крышку гроба, залезть туда и обрести наконец покой в фамильном склепе Кэмпбеллов. Самая лучшая, самая яркая часть ее жизни закончилась.

Викарий закончил бормотать молитвы, торопливо осенил пустой гроб крестным знамением, захлопнул Библию и отошел в сторону. Его роль в этой церемонии закончилась. Роберт Кэмпбелл активировал идентифицирующий код, вмонтированный в родовой герб на дверях усыпальницы. Двери медленно распахнулись, открыв темный проход. Он взглянул на Евангелину, которая бережно положила цветы на крышку гроба и отступила назад. Запрограммированная антигравитационная лодка, на которой стоял гроб, пришла в движение и медленно поплыла в сумрачные глубины склепа семьи Кэмпбеллов. Дверь за ней плотно закрылась. Вот и все. Покойника проводили по всем правилам. Живым оставалось распрощаться и вернуться к своей жизни.

Или к тому, что от нее осталось.

Адриенна вытерла глаза, тщательно высморкалась и погладила Евангелину по руке.

— Я всегда плачу на похоронах. И на свадьбах. Даже когда терпеть не могу виновников этих церемоний. Все равно что-то цепляет за душу. Всегда была уверена, что на похоронах Финлея буду плясать и веселиться. Как-то раз даже сказала это ему в лицо. Он только посмеялся. Но теперь, когда его нет... мне его не хватает. Никто другой никогда не действовал на меня так, как он. Если взглянуть назад, кажется, что большая часть моей жизни была ответом на те или иные его поступки. И с кем, спрашивается, мне бороться теперь? Кто будет достаточно крепок, чтобы я могла оттачивать на нем свои когти? Ох, Эви, только сейчас, когда его не стало, я поняла, как он был для меня важен.

— Спасибо, что пришла, — сказала Евангелина. — Он всегда восхищался твоей силой и отвагой.

— Да ладно, дорогая, не стоит. Знай, что мы всегда будем тебе рады. Если хочешь, приезжай и поживи некоторое время у нас.

— Нет, спасибо. Я хочу побыть одна. А как ты, у тебя все будет в порядке?

— Само собой, дорогая. Уж я-то не пропаду, это всем известно. Если что понадобится, непременно заглядывай ко мне.

Адриенна в последний раз погладила Евангелину по руке, собрала детей и увела их. Роберт закончил проверку надежности печатей на мавзолее. Он подошел к Евангелине и встал рядом. Некоторое время они молчали, не находя нужных слов. Их не связывало ничто, кроме Финлея. Но и к нему они относились совсем не одинаково. Наконец Роберт догадался похвалить поминальную службу, и Евангелина с ним согласилась. Наверное, он похвалил бы и погоду, но она, как на грех, не задалась. Роберту пришлось поинтересоваться, не нужно ли ей чего. Получив отрицательный ответ, он вызвался заплатить викарию еще и взять на себя все бумажные дела. Евангелина, со своей стороны, поздравила его с недавно объявленной помолвкой с Констанцией Вульф. Они постояли еще немного, не зная, что добавить к уже сказанному. Наконец Роберт поклонился и, прихватив с собой викария, ушел. К взаимному облегчению.