Охотник за смертью Судьба - Грин Саймон (2005)

Среди репортеров поднялась суматоха: какой-то малый, затесавшийся в их ряды, внезапно выхватил дисраптер и приставил его к голове журналистки, стоявшей рядом. Та застыла на месте, бледнее самой смерти. Журналисты быстро расступились — от греха подальше и для того, чтобы вести съемку без помех. Дело пахло сенсацией.

Вокруг малого с дисраптером и его заложницы образовалась пустота. Он по-прежнему держал ствол у виска женщины. Похоже, гвардейцы готовы были вмешаться, но у них не было оружия. Что же до террориста, то он смотрел только на Рэндома и Руби.

— Попробуйте дернуться, и она умрет! — прохрипел он, почти задыхаясь от одолевавшей его ярости. — Я снесу ей башку!

— Если она умрет, умрешь и ты, — спокойно заметила Руби.

— Думаешь, это меня волнует? — вскинулся террорист.

— Давайте-ка прежде всего успокоимся, — предложил Рэндом. — Руби, убери руку с дисраптера. Никому не нужно, чтобы кто-нибудь здесь пострадал.

— А вот тут ты очень даже ошибаешься, — возразил террорист. — Кое-кто здесь непременно умрет.

— Если ты имеешь в виду меня или Джека, то нас пытались уничтожить такие люди, что не тебе чета, — пожала плечами Руби.

— Тихо, Руби, — шепнул Рэндом. — Ты взяла не тот тон.

Не сводя глаз с террориста, он демонстративно убрал руки подальше от оружия.

— Почему бы нам, для начала, не познакомиться? Тебя как зовут?

— Ты ведь меня не знаешь, верно?

— Не знаю, — согласился Рэндом. — А должен?

— Полагаю, для этого нет никаких оснований. Я был всего лишь одним из солдат, которые бились рядом с тобой на улицах во время восстания. Прямо здесь, в этом городе. Меня зовут Грей Хардинг. Не бог весть какая важная персона. Один из таких же бедолаг, которые во множестве погибли в твоей войне.

— Мы все теряли людей, которые много для нас значили...

— Кончай заливать, Рэндом! Ты нас не знал и плевать хотел на наши никчемные жизни! Мы все были не более чем пешками в вашей великой героической саге. Вы получили власть и славу, а мы остались просто стадом, вооруженным всяким хламом. Может быть, вы и любите народ в целом, но до отдельного человека вам нет никакого дела. Таких, как я, вы просто использовали. Вы забирались наверх по нашим спинам и вовсе не заботились о том, выживем мы или все сдохнем.

— Все было не так, — не согласился Рэндом. — Именно народ поднял это восстание...

— Я был там! Я видел, как мои товарищи истекали кровью и умирали, когда такие, как ты, не получали ни одной царапины.

Голос Хардинга прервался, и на какой-то момент показалось, что сейчас он разрыдается. Но гнев оказался сильнее, и оружие осталось у головы заложницы.

— Прямо скажу, я всегда ни в грош не ставил вашу войну. Кто бы ни встал у власти, для людей из народа, таких, как я, ничего не меняется. Мы с песнями отправились на войну. А как же иначе, если было обещано, что нам выпадет честь сражаться бок о бок с живыми легендами, а после победы всех ждет новая, прекрасная жизнь. Но вся эта проклятая «честь и слава» обернулась тем, что я лишился большинства друзей и родичей. Они гибли на моих глазах, сражаясь с одними негодяями ради других. А когда я после победы воротился домой, оказалось, что имперский карательный отряд уничтожил мою деревню. Женщины и дети остались без крова и теперь умирают с голода, потому что их защитники ушли на войну и не вернулись. Но главное, после победы, оплаченной нашей кровью, так ничего и не изменилось. У власти люди из той же шайки, что и раньше. А я... я не могу спать по ночам. На войне, чтобы выжить, мне приходилось делать страшные вещи. Творить ужасное зло. За моими плечами маячат призраки со знакомыми лицами. Любой резкий шум заставляет меня вздрагивать. Порой я срываюсь и бросаюсь на людей безо всякой видимой причины. Сам не понимаю, кто я теперь. Того, прежнего, больше нет, а нынешнего я ненавижу и боюсь. Так скажи мне, Рэндом, ради чего все это было? На самом деле, ради чего?