Мятежный - Л. Шэн (2018)

Он повернулся, оставив мою задницу соскальзывать по стене, наслаждаясь блаженством после оргазма. Роман подошел к своему кофейному столику, достал сигарету и небрежно зажег ее, будто мы не сделали сейчас то, что сделали. Будто мы не нарушили правила, обещания или, потенциально, не разбили мое сердце.

– Какой антоним к слову «ненависть»? – выпалила я, опьяненная удовольствием.

Он рухнул на диван, обхватив сигарету большим и указательным пальцами, и сильно затянулся.

– Джесси.

* * *

Нам удалось по-быстрому повторить в душе то, что произошло на кухне. И снова Роман не проявлял ко мне и капли милосердия, что объясняло, почему он так долго отказывался ко мне прикасаться. Его подход к сексу можно было назвать как «пленных-не-беру», и миссионерская поза точно не входила в меню, я сомневалась, что она вообще присутствовала в его словарном запасе. Во время секса в душе я наклонилась, держась за край, а он входил в меня сзади, пальцами играя с моим клитором и время от времени позволяя мне пробовать свою влагу на его пальцах. Я удивилась, что он был настолько открыт и раскован со мной, но потом поняла: в этом нет ничего странного. То, что Роман хорошо ко мне относился, не означало, что внутри он не оставался дикарем. В нем успешно сочеталось и то и другое. И это было частью его обаяния.

Когда мы наконец оделись в его крохотной ванной, я взяла на себя смелость разгладить руками его мятую тонкую майку.

– Я получу счет по почте или мне предстоит отработать сумму сменами в кофейне? – Мой голос звучал игриво, но сам комментарий оказался резким. Вот только я ничего не могла с этим поделать. Часть меня злилась на то, что я у Романа не единственная. Что то, что мы сделали, было, вероятно, закуской к дальнейшему рейду с супружеской парой, их собакой и вибратором. Ладно, может, я преувеличивала, но все же.

Роман подбросил ключи от машины и посмотрел на меня со скучающим видом.

– Из-за твоего болтливого рта я должен был бы отказаться от тебя как от клиента.

– Так сделай это. – Я провальсировала мимо него в гостиную. Его тяжелые шаги эхом отдавались позади меня.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что я уволился.

Я развернулась, быстро моргая. Роман шлепнул меня по заднице, проходя мимо, и привычным жестом достал из холодильника банку пива и открыл ее. Еще не было и десяти утра. Боже.

– Я уволился, – повторил он, делая глоток. – Мой член официально отошел от дел и недоступен для дальнейшего сотрудничества.

– Когда? – Я сглотнула, слегка гордясь тем, что мой голос не заикался.

– Вчера.

– До или после нашего секстинга?[32] – Я прислонилась плечом к той же стене, к которой Роман пригвоздил меня ранее утром. На желтой облупленной поверхности стены еще было заметно влажное пятно спермы, и мне потребовалось приложить усилия, чтобы не опуститься на колени и не стереть его.

Роман прикончил банку пива залпом и, смяв ее, отправил в мусорку.

– До. Помнишь мою речь о том, чтобы не вздрагивая смотреть в зеркало?

– Да.

– Так вот я больше не смог этого делать.

– Делать что?

– Трахать других женщин, когда у меня появилась девушка.

Он снова назвал меня так, но в этот раз в конце его предложения будто стоял вопросительный знак. Мне казалось, словно в моем животе тысячи гусениц разом превратились в ослепительных бабочек, живых и окрыленных надеждой. Я пыталась найти признаки сомнения на лице Романа. Или сарказма. Или обмана. Чего угодно, что сделало бы его слова менее реальными и вернуло бы меня на землю. Но его лицо не выражало ничего. Он умело скрывал эмоции.

– Я? – ухмылка расползлась на моих губах.

– Ты мне скажи. – Он приподнял одно плечо, его защитная стена поднималась и почти достигла глаз.

– Ну, раз уж ты бросил ради меня свою престижную работу, я не могу ответить тебе отказом.

– Ты всегда можешь сказать мне «нет», – серьезно возразил он.