– Ты рассказывала мне об этом месте как раз перед тем, как решила насрать на нашу новообретенную дружбу. Я предположил, что ты будешь здесь, и я как раз заезжал в Эльдорадо на одну из своих обычных встреч.

И ложь продолжала накапливаться, как дерьмовая еда на шведском столе.

Джесси прищурилась.

– Ты ведь не преследуешь меня? Потому что, думаю, моя нынешняя жизнь уже исчерпала свою долю безумия.

Я посмотрел на нее с жалостью.

– Ты почти не выходишь из дома и одеваешься как монашка подросткового возраста. Без обид, но из тебя бы вышла непривлекательная сталки.

– Слова «сталки» не существует.

– Но ты должна признать, что звучит оно отлично.

Она бы уже улыбалась сейчас, если бы не была такой сломленной. Но она была. Поэтому вместо улыбки Джесси просто кивнула.

– Я пришла сюда, чтобы набраться храбрости. Шэдоу уже два дня отказывается от еды и воды. Мне нужно отвезти его в ветеринарную клинику.

Я смутно помнил пушистый комок грязи на детской площадке. Она прижимала его к груди, как новорожденного ребенка, хотя он был достаточно большим.

– Хорошо, поехали, – я кивком указал на одну из многочисленных дорожек лабиринта. Джесси подняла взгляд, ее глаза светились надеждой.

– Ты поедешь со мной?

Ее благодарность меня угнетала. Какую же роль в жизни этой девушки играли ее родители, помимо попыток отправить ее на работу, чтобы она поскорее смогла покинуть отчий дом?

Я пожал плечами:

– До девяти вечера у меня не назначено других встреч с клиентами.

Не знаю, зачем я это сказал. Хотя вообще-то знаю. Я сказал это, потому что мне самому не стоило забывать, что Джесси Картер – мой проект, а не девушка для свиданий. Но это все равно не объясняло, почему я тщательно изучал ее лицо в поиске эмоций и реакции на мои слова. И точно не объясняло, почему я чертовски ненавидел тот факт, что ничего там не нашел.

– Ладно, тогда нам лучше поторопиться. Я знаю еще один выход из лабиринта, без возвращения к точке входа. – Она скривила губы в усмешке. В ту же секунду моя логика вылетела в окно. Я раньше не видел у нее такого выражения лица. Предполагаю, что это отголосок ее прежнего «я». – Следуй за мной, – махнула она рукой.

Мой взгляд прилип к ее заднице, и я больше не преследовал ее.

Нет, я на нее охотился.

Ждал ее, сидя в засаде.

Зная, что атака никогда не состоится.

Понимая, что ничто не сможет компенсировать урон, который я собирался нанести.

Глава седьмая

Бэйн

– Подожди, я только возьму поводок для Шэдоу.

Запомните эти слова, потому что именно они и привели к дерьмовому шоу эпических масштабов, спонсором которого выступила Пэм Моргансен, а режиссером стал ваш покорный слуга.

Вот как все произошло: я стоял в фойе рядом со старейшей в мире собакой. Без преувеличения. Шэдоу одарил меня усталым «я-не-доверяю-твоей-заднице» взглядом, и я ответил ему «я-бы-тоже-своей-заднице-не-доверял» ухмылкой.

Я впервые посетил особняк семьи Моргансен в дневное время, он был роскошным, а еще тихим и пустым. Словно на труп надели дизайнерское платье. Удручающая красота. Я осматривал огромные картины на стенах, стараясь не думать о том, что Джесси нравился мой запах. Обычно мне плевать на подобные факты. Не то чтобы меня совсем не волновало, как от меня пахнет, но и особого внимания я на этом не заострял.

Во всяком случае, я старался не возвращаться мыслями к нашему разговору в лабиринте. Вместо этого сосредоточился на том, как дыхание Шэдоу по запаху пугающе напоминало вонь мертвого тела. Плохой признак. Со стороны кухни послышался шорох, и я прислушался. Если бы Даррен сейчас увидел меня здесь, смог бы оценить, какого прогресса я достиг в общении с Джесси. Только вот это оказался не Даррен, а человеческая версия куклы Барби.

Хозяйка особняка.