Мятежный - Л. Шэн (2018)

Позже тем вечером я смотрел на себя в зеркало, пытаясь не вздрогнуть. Я вцепился в края раковины так сильно, что у меня побелели костяшки, задаваясь вопросом – хватит ли мне сил сделать то, что следовало сделать уже давным-давно.

Отпустить все это дерьмо.

Я посмотрел вниз и схватил ножницы, которые лежали рядом с краном.

Снова посмотрел на свое отражение.

«Ты не тот ублюдок, который изнасиловал твою маму», – сказала мне Джесси на этой неделе. Но она не знала обо мне всего, так можно ли тогда наплевать на ее мнение?

Я схватил пучок на макушке и отрезал его, затем бросил в раковину и включил воду, смывая волосы вместе с резинкой.

Снова поднял взгляд к зеркалу. Не вздрогнул.

Выполнил оставшуюся часть работы.

Поднял взгляд.

Вздрогнул.

Глава четырнадцатая

Джесси

Отношение к дням рождения с годами меняется. Чем старше становишься, тем меньше стремишься их праздновать. В моем случае «Инцидент» мгновенно состарил меня на несколько десятилетий. Последние пару лет я пыталась вести себя так, будто моего дня рождения не существовало. Будто я сама не существовала. Было легче притвориться, что ничего не происходит, иначе мне бы пришлось брать свою жизнь под контроль, а у меня не хватало на это сил.

До сегодняшнего дня.

Три года назад Пэм подарила мне браслет с бантиком от «Тиффани» на мое семнадцатилетие, а Даррен выложил кучу денег за аренду яхты на все выходные для меня и моих друзей. Я пригласила на вечеринку пятьдесят подростков, несколько родителей тоже пришли в качестве сопровождающих. «Заодно сможем завести полезные знакомства и связи и проследить, чтобы никто не забеременел», – хихикала Пэм, почувствовав себя на мгновение одной из представителей голубых кровей Тодос-Сантоса. Я тогда встречалась с Эмери, и помню, в какой восторг это приводило Пэм. Она даже позволила мне снова называть ее мамой.

В тот год я впервые пропустила посещение могилы папы и не положила на его надгробие батончик «КитКат», который мы так любили делить пополам каждое утро.

Тот год стал первым и последним, когда я чувствовала себя нормальной, признанной и популярной.

Теперь, на свой двадцатый день рождения, я решила вернуться к основам и отпраздновать его, перекусив шоколадным батончиком и прочитав книгу, которую мне одолжила миссис Би.

Я предпочла не покидать свою комнату, так как мне не нужно было сегодня ехать на работу в кофейню. Пэм и Даррен прислали свои банальные поздравления, но их сообщения остались без ответа.

Ханна подсунула свою ежегодную поздравительную открытку мне под дверь, а Майра позвонила. Я ответила на ее звонок только потому, что она пристально следила за моими действиями; я боялась, что она скажет Пэм и Даррену, что в моем выздоровлении нет прогресса, и они будут настаивать на дополнительных сеансах терапии.

Бэйн не звонил, и я старалась сделать вид, что это никак не повлияло на мое настроение. Старалась, но провалила миссию.

В девять вечера я уже лежала в постели, уткнувшись лицом в книгу Джудит Макнот «Уитни, любимая». Мне показалось, что я что-то услышала – мягкий, глухой стук – и отвлеклась от книги. Последние полчаса я перечитывала один и тот же абзац, потому что мои мысли возвращались к Роману. К тому, как я позволила затащить себя обратно в реальный мир так быстро и безрассудно, а он даже не позаботился о том, чтобы поздравить меня с днем рождения. Я прислушалась к тишине. Ничего. Тогда я снова вернулась к чтению.

Щелк.

Посмотрев в сторону окна, я не увидела ничего, кроме привычного дуба. Я перевернула страницу, зная, что следует сконцентрироваться на тексте и что самая пикантная часть прямо сейчас будет разворачиваться на моих глазах, когда…

Щелк.

В этот раз я поднялась с кровати.

Щелк. Щелк.