Новенькая не для меня - Тина Дорофеева (2021)

– Это правильно, – приободряется отец, чем ещё больше меня напрягает, – молодые пацаны, надо и развлекаться.

– Ага, все, ладно, пошел на учебу.

Отрубаюсь и набираю маму.

– Привет, сынок, – голос мамы звучит так, словно она только проснулась, хотя время уже обеденное.

Не замечал раньше, чтобы она так долго спала.

– Я тебя разбудил?

– Да, что-то голова болит уже несколько дней, решила прилечь и отрубилась, – тихий смех мамы слегка ослабляет канаты напряжения, которые натянулись после разговора с отцом.

– Помогло?

– Что? Ты про что?

– Ну поспала, и головная боль прошла? – прохожу в дальний угол коридора и опираюсь бедром на подоконник.

Смотрю на проходящих мимо одноклассников. Пытаюсь взглядом отыскать знакомую фигуру, но новенькой не наблюдается.

– Какая головная боль? – вопрос мамы резко возвращает меня к разговору.

Хмурюсь.

– Про которую ты только что мне говорила, мам, – стискиваю пальцы на краю подоконника.

Натыкаюсь глазами на идущего ко мне Ромыча и мотаю головой. Друг хмурится, но меняет траекторию движения.

– Ах да, головная боль. Что-то я стала такая забывчивая, какой-то кошмар, – надрывный смех, пропитанный неправдоподобностью.

Я как будто с мамой разговариваю и не с мамой.

С трудом отдираю пальцы от подоконника и зарываюсь в волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мам, все хорошо? – голос меняется.

В него проникает страх.

– Конечно, сынок, а что? – мама старается говорить непринужденно, но я сквозь трубку ощущаю, что как-то все не так.

– Да нет, ничего. Просто спрашиваю. Ладно, целую тебя, побежал на уроки.

– Давай. Ты приедешь на выходных?

Этот вопрос окончательно добивает меня.

– А ты дома будешь?

– Конечно, а где же мне быть?

– Приеду, – через силу выдавливаю.

Отключаюсь и вижу, как из-за поворота выруливает Глеб.

– Глебас, – окликаю друга, и он оборачивается, – иди сюда.

Сам не могу и шага сделать, ноги как в свинец окунули. Не двигаются даже.

– Чего орешь? – Глеб облокачивается рядом и вопросительно изгибает бровь.

– Меня на уроках сегодня не будет, – смотрю перед собой, в голове составляя план, как бы улизнуть домой, – отмажь меня.

– В смысле? Как я тебя отмажу?

– Ну, блин, не знаю, – взрываюсь и повышаю голос, Глеб удивленно округляет глаза, – скажи, что после столовки скрутило и я не могу с толчка слезть. Включи фантазию, блин!

Вскидываю руки и ловлю на себе вопросительные взгляды школьников.

– Чего вылупились? Идите куда шли, – рычу, и они тут же втягивают головы в плечи.

Снова это чувство надвигающейся агрессии. Руки подрагивают в ожидании жертвы, на которой можно выместить злость, копившуюся не один день.

Стискиваю зубы, вдалбливая себе, что это вот вообще не выход. Нельзя мне сейчас штрафы ловить.

– Яр, что случилось? – в голос Глеба проникает волнение, и он хватает меня за плечо. – Ты чего опять срываешься, брат?

– Домой мне надо срочно.

– Опять что-то с мамой?

Бесит, что в один день дал слабину и вывалил все на Глеба и Ромыча, но с другой стороны, если бы не рассказал, сцепился бы с кем-нибудь.

Просто киваю и снова ерошу волосы.

– Ну давай, гони, я что-нибудь придумаю.

– Спасибо, Глебас, – хлопаю по спине и срываюсь с места.

Почти возле входа чуть ли не сбиваю Снежинку. Она покачивается, но я быстро перехватываю её, чтобы не свалилась.

Бормочу извинения и ловлю её удивленный взгляд.

Но мне сейчас не до разговоров. Да и нужны ли они?

Глава 24

Ярослав

Долетаю до дома в рекордно короткое время. Переживаю за то, что объявится отец и что-нибудь ещё сотворит с мамой.