Сводная не для меня - Тина Дорофеева

– Да нет, – Снежана резко поднимает голову, и я облегченно выдыхаю, когда не вижу на её лице осуждения или злости, – я просто не думала об этом, пока ты не спросила.

– Ну а есть шанс?

– А кто-то решил уйти из группы поддержки?

Этот вопрос заставляет и меня плюхнуться на кровать и сцепить руки на коленках. Об этом ещё никто не знает, и не уверена, что та же мама меня поддержит.

Точнее, я уверена, что она меня не поддержит абсолютно.

Но я так устала занимать чужое место…

– Я.

Снежана удивленно распахивает глаза. Смотрит на меня как впервые видит.

Я пытаюсь выдавить улыбку и пожимаю плечами.

– Почему? – она прищуривается, и я на лице я могу прочесть недоверие.

Морщусь.

– Скажем так, я поняла, что это не мое. И я увидела человека, который живет этим. И группа поддержки только выиграет, если ты займешь мое место, уверена в этом.

Снежана опускает глаза, и я снова мысленно даю себе пинка за то, что слишком тороплюсь.

– Ты можешь хотя бы спросить у врача?

– Думаю, что за вопрос мне ничего плохого не будет, – хмыкает и снова эта её улыбка.

– Отлично. Тогда, буду ждать твоего ответа, а пока пойду сама отрабатывать элементы, – бросаю взгляд на часы и с разочарованием понимаю, что времени до тренировки совсем не остается.

– Ага, удачи там, – выскакиваю из комнаты и могу выдохнуть.

Этот разговор оказался намного тяжелее морально, чем я могла ожидать. Но я ни разу не жалею, что решила поговорить об этом сначала со Снежаной.

Уверена, что она окажется лучшей заменой мне и тренер не будет злиться из-за моего ухода.

В голове снова вспыхивают слова врача, от которого я вернулась не так давно. Назначенные им препараты дают результат, но не такой, как хотелось бы доктору.

«– Вероника, мне жаль тебе об этом говорить, но со спортом придется на неопределенный срок завязать. У тебя организм не справится с нагрузками пока не восстановится и твое состояние будет только усугубляться. Я не говорю, что тебе нужно рвать все прям в эту минуту. Но желательно в ближайшие пару недель свернуть все тренировки.»

И эти его слова вызвали во меня только радость.

Я давно уже мечтаю уйти из группы поддержки, потому что даже тут в свое время у меня не спросили, хотела ли я этим заниматься. Мама просто в один день приехала в школу и записала меня.

И ей было плевать на мое желание. А сейчас у меня появляется реальный шанс все это порвать и выкинуть в корзину с отходами. И я буду дурой, если упущу этот шанс.

А мама перебесится и успокоится.

Встряхиваю головой стараясь выгнать из мыслей все эти неприятные воспоминания. Они не приведут к хорошему, а наоборот, загонят меня в угол и дестабилизируют. А мне сейчас никак нельзя раскисать.

Меня дергают и затягивают за угол, закрывая рот ладонью, не позволив мне даже звука издать.

Глаза панически расширяются, и я дергаю локтем, чтобы освободиться из тисков крепкой руки.

Слышу, как сзади шумно выдыхают, и меня окатывает мимолетная радость, что я попала в цель. Но хватка ни капли не слабеет и это заставляет меня снова начать извиваться.

– Да успокойся ты, змея, – знакомый голос Антона приводит меня в бешенство.

Умудряюсь со всей силы наступить ему на ногу, и он болезненно воет.

Ладонь с лица исчезает, давая воздуху ворваться в легкие.

– Отпусти меня, увалень, – меня разворачивают и вжимают в стену.

В полумраке вижу, как голубые глаза вспыхивают ледяным огнем, и сглатываю вязкую слюну.

– Отпущу, после того, как мы поговорим, принцесска, – светлая челка падает на лицо, прикрывая один глаз Антона, делая его похожим на какого-то разбойника.

А у меня внутри все немеет. И язык в том числе, иначе, какого черта я сейчас молча стою и жду, что он мне скажет?

– хорошая девочка, так бы всегда, – язвит этот увалень.