Нина - Илья Авраменко, Евгений Костюченко (2003)

- Товар для себя берешь?

Не задумываясь, Нина ответила:

- Послали меня за товаром.

- Кто?

- Ты еще паспорт у меня спроси, - равнодушно ответила она.

Ее ответ вполне устроил мужичка, и он кивнул в сторону:

- Иди в мясной ряд. Я за тобой.

Пройдя между прилавков, Нина заметила у холодильной камеры уже знакомого ей узкоглазого парня. Тот отодвинул тяжелую дверь, подмигнул Нине и отошел к прилавку.

Нина вошла в темное помещение, и у нее чуть ноги не подкосились от тяжелого запаха крови.

Мужичок в телогрейке зашел следом, и дверь за ними задвинулась.

В темноте вспыхнул фонарик, осветив коровью тушу, лежащую на низком столе.

- Какой тебе ствол нужен?

- Чтобы выстрелил.

Мужичок исчез в темноте, оставив Нину наедине с отрубленной коровьей головой. Прошло еще минут десять, прежде чем он вернулся и показал два пистолета:

- Смотри. Вот тебе "макар", а вот тебе израильский. Какой хочешь?

- Какой надежней.

- Жидовский, конечно, понадежнее… и по целкости тоже лучше. Но он дорогой. А наш, значит, подешевше. Но жидовский не подведет.

Нина долго переводила взгляд с одного пистолета на другой, не решаясь выбрать. Они казались ей абсолютно одинаковыми. Она ткнула пальцем наугад.

- Сколько этот стоит?

- Ну, я ж говорю, израильский подороже. Ты сколько патронов-то возьмешь?

- Одну обойму.

Мужик ловко вогнал в рукоятку пистолета продолговатый пенальчик с блеснувшими желтыми гильзами и протянул пистолет Нине, держа его за ствол.

- Ну, тогда, значит, с одним магазином это будет… Короче, тышшу мне отслюнявь.

Нина достала из сумочки сложенную пополам тонкую пачку долларов и положила деньги в луч фонарика, на отрубленную коровью голову.

Пистолет прекрасно уместился в сумочке, правда, изрядно ее утяжелив. Нина всерьез опасалась, что тонкий ремешок оборвется в самый неподходящий момент, и поэтому все время прижимала сумочку локтем к боку.

Потраченные часы ожидания теперь казались ей не часами, а неделями. Нину просто трясло от нетерпения, и, едва отъехав от рынка, она прямо из машины позвонила в редакцию общественных программ.

Ей ответили довольно любезно. Как только Нина представилась, голос ее собеседника стал настороженным, просто ледяным, но она знала, чем растопить этот лед.

- Я хотела бы дать вам интервью о контактах девушек нашего агентства с высшими лицами государства. У меня есть с собой видео.

- Ну, привозите завтра с утра, обсудим эту тему, - сказали ей уже совсем иным тоном.

- Завтра? Исключено. Я могу только сейчас.

- Ждем вас на проходной, - прозвучало в трубке.

Ей все же пришлось задержаться. Припарковавшись на студийной стоянке, она достала косметичку и постаралась привести себя в порядок.

Через полчаса Нина решительно направилась к дверям телекомпании. Перед зеркальными стенами двое охранников напирали на монаха с ящиком для пожертвований на груди.

- Нельзя тут стоять, понимаешь? Ты нам весь имидж портишь. Тут все ж таки телевидение, а не супермаркет. Вон, иди к рынку, там и побирайся.

- Разве я кому-нибудь мешаю? - ласково спрашивал монах, улыбаясь в густую рыжую бороду. - Кто пройдет, подаст. Я и не прошу никого, просто стою. Разве запрещено стоять?

- У тебя своя работа, у нас своя. Нам сказали, чтоб ты тут не маячил, вот и топай отсюда. Не доводи до греха. Иди отсюда, иди с Богом. Нельзя здесь нищим.

- Я не нищий. Я на храм собираю…

Второй охранник не стал тратить свое красноречие и просто столкнул монаха с площадки перед входом:

- Пошел, пошел, и больше не появляйся.

От толчка священник споткнулся и едва не налетел на Нину. Он бы мог и упасть, запутавшись в своей черной рясе, если бы Нина не подхватила его под локоть.

- Прости, матушка!

Он поправил на голове свою черную шапочку и сказал:

- Не ходила бы ты туда. Злые там люди.