Нина - Илья Авраменко, Евгений Костюченко (2003)

Надо сказать кое-что во всеуслышание, с экрана телевизора… Нет, дорогой, в течение месяца меня не устраивает. Я должен выступить на этой или на следующей неделе… Понимаю, что сложно. Да-да, понятно. Но ты всё-таки постарайся. Сдвинь там что-нибудь, не мне тебя учить… Хорошо, объясняю. Перед решающим правлением мне надо выступить публично. Чтобы всё обозначить. А то у некоторых есть иллюзия, что если меня не будет, то решение изменится… Да, я готов выслушать твои условия… Добро. При личной встрече так при личной встрече.

Колесник выключил телефон и вернул его Воронину.

- Всё. Меняй номер. Оформи на своё имя. Если опять будет утечка, сам с этим дебилом поговоришь.

- Не беспокойтесь, Михаил Анатольевич. Меры будут приняты. Всё обеспечим.

- Ты обеспечь мне, чтоб через две недели я выступил на правлении. Понял? Дай мне две недели жизни, вот твоя задача. А дальше пусть будет, что будет. Ты понял меня, полковник?

- Так точно.

То, что Колесник назвал Воронина полковником, говорило о многом. Дело принимало серьёзный оборот.

Они познакомились, когда ещё оба были всего лишь капитанами. Воронин командовал комендантской ротой в одном отдалённом гарнизоне, а Колесник был замполитом полка. Полк был непростой, да и гарнизон тоже. Туда часто наезжали на охоту разные высокие начальники, включая первых лиц государства, и не только Советского. Так что при желании и определённых способностях можно было легко обзавестись нужными связями. Капитана Колесника скоро перевели в Германию, а Воронин так и дослужился до полковника в своём заповеднике.

Встретились они уже в Москве. В новой Москве. К этому времени Воронин уже несколько лет командовал частным охранным предприятием. И на предложение Колесника согласился мгновенно. Свобода и независимость хороши только для лозунгов. А в жизни всегда лучше оставаться на службе.

Воронин дорожил своей службой и знал, что как только Колесник уйдёт из банка, он не продержится здесь и дня. Так что Михаил Анатольевич мог бы и не напоминать ему о самой главной задаче начальника охраны.

Глава 33

Тигран навряд ли изучал основы маркетинга, менеджмента и прочие капиталистические науки. Но свою торговлю он вёл в полном соответствии с законами свободного рынка, исповедуя гибкую, ценовую политику и ориентацию на строго определённый круг потребителей. В этот круг входили все старушки, бабульки и дамы в возрасте, проживающие в радиусе пяти трамвайных остановок вокруг рынка. Именно они оставляли свои рубли и копейки в своём любимом рыбном павильоне, потому что только здесь они могли найти рыбу своего любимого сорта - сорта СД. То есть, Самую Дешёвую.

- Тигран! Аргентинки! - в который раз взывала Нина, едва успевая отсчитывать сдачу и взвешивать товар.

Разбивая плиту замороженной рыбы, Тигран ворчал, как обычно:

- Слушай! Такая страна Россия! Аргентинку кушает! Почему астраханки нет? Например, тебе говорю!

Стрелка весов всё качается, всё не может определиться - 350 или 370? Так хочется ей помочь, придержать весы, но Нина не позволяет себе таких вольностей. У неё всё точно, как в аптеке. И ей приятно слышать доносящиеся разговоры из очереди:

- Я всегда здесь покупаю. Не дорого. И правильный вес.

- Да-да. Да-да.

- Этот киоск - самый лучший. А хозяин кавказец. Надо же.

- Да-да. Да-да.

- А вот ещё говорят - евреи, евреи… Знаете, с этим надо кончать! Вот у меня знакомый жил в Казахстане, так он говорит - казахи в сто раз хуже!

- Тигран! Минтая!

Вот среди покупателей появляются новые лица. Нина приветливо улыбнулась пышной красавице восточного типа, с двумя кучерявыми мальчишками чуть постарше Петьки:

- Здравствуй, Люсик.

- Здравствуй, Нина-джан.

Тигран вывалил на прилавок ледяные булыжники, в которых угадываются очертания рыбьих хвостов, плавников, вытаращенные глаза и оскаленные пасти минтая.