Небесные сферы - Шеффилд Чарльз (2004)

А который час? При приземлении часы корабля автоматически перенастроились на местное время. Чен вспомнил, что на Европе и на других спутниках Юпитера использовалась какая-то запутанная десятичная система, в соответствии с которой день длился десять часов, а каждый час состоял из ста минут. Чен прикинул в уме: «Должно быть, уже далеко заполночь. Но как далеко? — Он задумался. — Надо бы поторапливаться. День сейчас или ночь, но следует отправиться к Деб незамедлительно».

Чену прошлось пройти необходимый при приземлении контроль. Во время него он вполуха слушал вопросы, задаваемые компьютером, и отвечал, не задумываясь. Продолжительность визита? Один или два дня, не больше. Ввозит ли он что-нибудь или вывозит? Ничего, если не считать двух людей. Цель визита? Чен на мгновение задумался. Переговоры? Пусть так.

Наконец все формальности были улажены. Чен шел по широкому, плохо освещенному коридору, приспособленному скорее для транспорта, нежели для пешеходов. Коридор был вырублен прямо в скале, и его стены представляли собой голый камень. Окрестности тоже выглядели малопривлекательно. Чену с трудом верилось, что Деб может жить в таком месте, как это. Ни одна тюрьма на Земле не выглядела столь мрачно. Но как только Чен миновал первую залу, все переменилось. Всякому, кто верит, что все население Европы живет просто и примитивно, стоит попасть сюда и увидеть. Грубых каменных стен, как в предыдущих помещениях, здесь не было. Вместо них блестела гладкая белая поверхность, сплошь покрытая фресками, изображающими разнообразие форм жизни Европы. Росписи явно были очень дорогими. И толстый живой ковер, по которому шел Чен, тоже был не из дешевых. Организмы, являющиеся частью ковра, бурно развивались в атмосфере Европы. Точно такие же организмы можно было заметить и на потолке. Их мягкий биолюминесцентный свет только подтверждал предположение Чена, что на Европе ночь.

Чен осторожно ступал по ковру. Он явно находился в богатом районе лабиринта. Деб не стала бы жить в нищете.

Наконец, он оказался перед широкой, добротной дверью. На ней красовалась табличка с надписью «Д. Биссон». Переговорное устройство располагалось слева. Чен замер в нерешительности. Логичнее всего было бы позвонить, представиться и попросить разрешения войти.

Но что если Деб предложит убираться ко всем чертям и отключит переговорное устройство? Он проделал слишком долгий путь, чтобы уйти, не поговорив. Он ведь сам убеждал Денни Кейсмента: с каждым из членов экипажа нужно беседовать один на один. Особенно это относилось к Деб Биссон.

Чен осторожно тронул дверь. Как он и предполагал, она была заперта. Но замок был обычный, без шифра. Для человека, который провел два десятилетия на Земле в Галлимофрисе, — почти приглашение.

С момента своего прибытия на Европу Чен еще не видел ни одной живой души. И все-таки он несколько раз прогулялся по коридору, прежде чем вернулся к двери Деб. Тишь да гладь. Чен наклонился, чтобы рассмотреть замок. Открыть его оказалось чуть сложнее, чем он ожидал. Но спустя пять минут дверь беззвучно открылась. Внутри оказалось еще темнее, чем снаружи. Чен немного постоял на пороге, изучая помещение. Он стоял в большой прямоугольной комнате примерно десяти метров в длину. Судя по оборудованию, это был тренажерный зал. Гравитация на Европе была слабее, чем на Луне, поэтому тем, кто оседал здесь надолго, приходилось регулярно тренироваться — иначе снижался мышечный тонус.

На дальнем конце комнаты располагались три двери. Две из них были открыты. Внутренние помещения были слабо освещены, и Чен смог разглядеть удобную мебель и стенные шкафы. Он догадался, что это гостиная и кухня или гостиная и кабинет. Третья дверь со скрипом открылась. В комнате царила кромешная тьма. Скорее всего, это была спальня.