На крыльях Феникса - Анна Яфор

Просыпалась, словно от удара, вздрагивая от гремучей тоски, стягивающей сердце. И, уже не рассчитывая на продолжение сна, до рассвета лежала без движения, уткнувшись лицом в подушку, еще хранившую его запах. А потом спешила в больницу, в надежде, что новый день принесет какие-то изменения, и они не станут трагедией.

Доктор позвал ее в свой кабинет, когда она уже отчаялась этого дождаться. Но приглашение внезапно вызвало страх. Что если опять скажет о том, что шансов нет? А она едва сдерживалась, чтобы не пасть духом...

– Проходите, Ольга. Присаживайтесь. Да что же Вы так побледнели, милая? На Вас лица совсем нет…

Она машинально приняла стакан с водой, почти впиваясь глазами в лицо, пытаясь оценить каждое слово, уловить любой, даже глубоко скрытый намек.

– Как … мой муж?

Доктор устало улыбнулся.

– Он жив… хотя признаюсь: это для меня более чем неожиданно. Я до сих пор не понимаю, какая сила его удерживает на этой земле. Могу только догадываться, – и он неожиданно подмигнул ей.

Ольга растерянно молчала. Если он пытался так ободрить, то это не очень получилось. Во всяком случае, его намерения оставались для нее загадкой.

Мужчина снова предложил ей сесть. И сам, расположившись за рабочим столом, пододвинул к себе какие-то бумаги. Голос стал серьезным.

– Ольга… Я по-прежнему считаю состояние Вашего мужа крайне тяжелым. И не исключаю того, что все кончится… совсем не так, как хотелось бы. Но сейчас я не буду настолько категоричным в этом заявлении, как раньше. У него есть шанс…

Она вскинулась в ответ на произнесенное, но доктор жестом осадил ее.

– Дослушайте меня до конца. Этот шанс ничтожен. Но я хочу предложить вариант, который может существенным образом изменить ситуацию.

Ольга почувствовала, как вспотели ладони. Сердце подскочило в груди, забившись так сильно, что ей стало не хватать воздуха.

– Я сделаю все, что нужно…

Врач опять покачал головой.

– Не спешите давать обещания, которые можете не суметь исполнить. Я решился предложить Вам это, видя, как много значит для Вас супруг. И зная о Вашем положении. Поверьте, мне бы от души хотелось, чтобы ребенок, которого Вы носите, знал своего отца.

Ей снова стало страшно: слишком напряженно звучало предисловие. Но она молчала, не решаясь перебить.

– Ольга, травмы Вашего мужа очень серьезны. И если лицо почти не пострадало и шрамов на нем, скорее всего, не останется, то остальное тело и внутренние органы… там все гораздо хуже. Мы делаем все возможное, чтобы помочь ему, но у нас нет ни препаратов, ни оборудования, способных гарантированно поставить его на ноги. И я почти уверен, что даже если он выживет… здесь, то останется инвалидом.

Женщина закрыла глаза, борясь с подступающими слезами. «Пусть так… Как угодно… Любой… только пусть живет…»

Погрузившись в собственные мысли, она не сразу услышала его следующие слова.

– В Германии есть клиника, которая считается одной из лучших в Европе по лечению ожогов. У нас существует некоторый опыт отправки практически безнадежных больных туда. И блестящие результаты. Возможности немецких врачей в сотни раз превосходят то, что мы можем предложить для лечения здесь.

Ей показалось, что в окутывающей ее темноте внезапно вспыхнул яркий свет. Наконец-то… Впервые за долгое время забрезжила какая-то, пусть и довольно призрачная надежда.

– Это же замечательно… Спасибо Вам…

Врач снова остановил ее.

– Сразу хочу оговорить, что это дорого. Очень. И многие наши пациенты оказались просто не в состоянии оплатить подобное лечение. Но и не предложить не имею права. Это действительно реальный шанс для вашей семьи вернуть полноценную жизнь.

Ольга невольно усмехнулась, подумав с горечью: «Знали бы Вы о нашей «полноценной» жизни». Но вслух, естественно, сказала совсем другое. Уточнила:

– О какой сумме идет речь?