Интрижка - Кристен Эшли

Я стояла у кухонной стойки, открывала ящик, чтобы достать вилки, но остановилась, чтобы посмотреть на него, он закрывал дверцу холодильника, поставив туда пиво.

— Это мило, Джонни, и Амаретто очень дружелюбный, но он также защищает Серенгети, а она — настоящая примадонна. И иногда ей не хочется слушаться. А если она будет вести себя так, то и Амаретто тоже. Это значит, что вытащить их из стойл может быть непросто.

— Я вырос с лошадьми, Иззи. Они были у нас с папой. У дедушки тоже. Последняя умерла через шесть недель после папиной смерти, за неделю до того, как я продал папин дом, иначе она отправилась бы со мной на мельницу. Я смогу справиться с ними, а если не смогу, то просто вернусь за тобой.

Не возражать против того, что наши отношения с Джонни Гэмблом построены только на сексе, казалось легко, когда я разговаривала с Дианной.

Намного сложнее было, когда я находилась рядом с Джонни. Особенно, когда все больше и больше продолжала узнавать о том, какой он замечательный.

Он даже не позволил мне нести шесть бутылок пива.

— Было бы здорово. И это означало бы, что мы сможем быстрее добраться до гуакамоле. Мои куриные энчиладас относительно популярны среди моего окружения. Мой гуакамоле — почитаем.

Он одарил меня кривой ухмылкой и пробормотал:

— Жду не дождусь попробовать. — Его внимание переключилось на заднюю дверь, снова вернулось ко мне, и он сказал: — Скоро вернусь.

Я смотрела, как он уходит, а потом подошла к кастрюле и сняла крышку.

Но я не сразу принялась за мясо.

Я наблюдала в окно за удаляющимся Джонни в его выцветших джинсах, сидевших несколько свободно, но намекающих на все богатство, что они скрывали, и пыльных сапогах, но он надел джинсовую рубашку, что оказалось приятным штрихом. Образ говорил, что он приложил максимум усилий, которые мог приложить такой мужчина как Джонни Гэмбл, отправляясь к женщине домой на ужин, но он не собирался появляться в футболке.

Я также наблюдала, как он остановился, чтобы потрепать по голове собак, когда те подбежали к нему, а потом продолжил свой путь к конюшням рядом с гарцующими собаками.

Я прикинула, что для того, чтобы выпустить лошадей и загнать их обратно, мне требовалось от пятнадцати до тридцати минут, в зависимости от того, насколько сговорчивой оказывалась Серенгети.

И как было бы здорово, если бы в моей жизни был кто-то вроде Джонни.

Я любила своих лошадей и ни на секунду не задумывалась о том, сколько времени трачу на уход за ними.

Но было бы здорово, если бы кто-то помогал мне с этим.

Мы с Кентом не жили вместе. Возможно, подсознательно я понимала, что с ним что-то не так, и замечание Чарли примерно через два месяца после начала наших с Кентом отношений: «Извини, Из, в этом парне просто что-то не так», — заставили меня насторожиться. Но даже несмотря на то, что мы были вместе больше года, мы так и не съехались.

Я никогда не жила ни с одним парнем, ни с Кентом, ни с теми двумя, что были до него.

Возможно, я искала кого-то вроде Джонни, кто знал бы, как обращаться с лошадьми.

Возможно, я искала кого-то, кто был бы не прочь бросить свои грязные вещи в стиральную машинку.

И, возможно, я искала кого-то, кто также был бы не прочь загрузить выстиранным бельем сушилку, а после сложить его.

Или кого-то, кто был бы не прочь пропылесосить полы.

В общем, так как мама все время работала, а моя сестра была сумасшедшей, я взяла на себя основную часть обязанностей по управлению домом, ухаживая и за людьми, и за животными, еще до того, как достигла того возраста, чтобы делать все самой.

Было бы очень странно, если бы кто-то помогал мне выполнять работу по дому.

Джонни и собаки исчезли в конюшне, когда я поняла, что мои размышления никак не помогут приготовить цыпленка.

К счастью, я легко его разделила, как всегда после того, как он мариновался весь день.