Интрижка - Кристен Эшли

Что это значило?

— Как собаки? — спросил он.

— Хорошо, — выдавила я.

— А лошади?

— Хорошо.

— Уэсли все также поет?

Он убивал меня.

Я кивнула.

— Хорошо, детка, — прошептал он, его взгляд больше не фокусировался на мне.

Он упал на мои губы.

О, боже, он собирался поцеловать меня.

О, боже, а я собиралась ответить!

Этого не должно случиться.

Но я хотела этого, боже, как же я этого хотела.

Но у меня ушли все силы на то, чтобы пережить то, что закончилось после двух завтраков, двух ужинов, одного телефонного разговора, одной переписки и большого количества секса.

Если сюда добавятся поцелуи, больше секса или еще что-нибудь в этом роде, я, вероятно, не выдержу.

Нам нужно быть друзьями.

Мы не можем быть любовниками.

— Ох, черт, сынок, извини.

Наши головы повернулись (и я отмечу, что это произошло не без того, чтобы наши лбы не соприкоснулись) к Дэйву, пятящемуся назад с поднятыми руками.

— Я видел, как тебя потрясла новость об Иззи. Как и Марго. Она послала меня проверить вас, но теперь я удостоверился, что вы оба выглядите так, будто вы… в порядке. Вы, э-э… возвращайтесь к тому, что делали.

Джонни издал еще один звук, похожий на прежний приглушенный рев, но на этот раз это был не признак разъяренной ярости, а признак разъяренной досады.

Он оторвался от моего лба и крикнул:

— Мы возвращаемся, Дэйв. Передай Марго, что все в порядке, и я надеюсь, грибы уже принесли.

— Я взял тебе пива, сынок, грибы в пути, не торопитесь, — ответил Дэйв, бодро возвращаясь к парадным дверям и исчезая за ними.

У дверей стояла пара и смотрела в нашу сторону.

— Привет, э-э… Джонни, — окликнул мужчина.

— Трев, — поприветствовал Джонни, и это прозвучало как ворчание, громкое, но, тем не менее, ворчание.

Женщина, с которой был Трев, нерешительно помахала рукой.

Джонни проигнорировал ее.

Я нерешительно помахала в ответ.

Это вызвало у нее неуверенную улыбку.

Я также неуверенно улыбнулась в ответ.

— Детка, — одернул Джонни.

Я оглянулась на него, надеясь, что он, возможно, отстранится, но он все еще был близко.

— Это Франсин — главная сплетница Мэтлока, — поделился он.

— О, боже, — пробормотала я.

— Ага, — согласился он. — Она хороший человек, но хороший человек с чертовым болтливым ртом.

— Хм, — пробормотала я, не желая, чтобы весь город судачил о Джонни, когда вернется Шандра (если она уже не вернулась).

— Думаю, нам нужно еще раз поговорить о том, что у нас происходит, — заявил он.

Ох, нет.

— Джонни, в тебе говорит мужчина, защитник, но не позволяй тому, что случилось с Кентом, повлиять на то, что у нас…

— Гребаный Кент пусть катиться к черту. Твое платье — вот почему нам нужно еще раз поговорить.

Следует все же особо отметить, что мне понравилось, как сильно ему понравилось мое платье.

Но даже отметив это, я не должна и, более того, не могла снова встречаться с ним.

Мне нужно сказать ему, что я думаю по поводу нас.

— Не уверена, что смогу заниматься только сексом, — прошептала я.

— Понятно, — пробормотал он.

— Я могла бы поддерживать дружеские отношения, — продолжала я шептать.

— Понятно, — повторил он.

— Так что, может, перестанешь прижимать меня к стене, и мы пойдем и поужинаем с Марго и Дэйвом, — предложила я.

Его рука, лежавшая на моем бедре, скользнула вверх, и я подумала, что она пойдет выше, но достигнув талии, она сжала ее один раз, а затем Джонни отпустил меня и отодвинулся.

Я предположила, что он выбрал попытку подружиться.

Это опустошило меня.

Хотя не должно было бы.

Однако, это не изменило того, что я чувствовала.