Интрижка - Кристен Эшли

Но что-то большее.

Нет.

Всё.

— Что еще тебе нравится? — тихо спросила я.

— Ты, — просто сказал он.

Я.

— Джонни, — выдохнула я.

Его лицо исчезло у меня на шее, и он сказал там:

— Ты — сексуальный котенок, который утыкается носом в мой член после того, как я дважды кончил на себя, а я не делал этого дерьма, может, лет с тринадцати. Ты — деловая женщина. Ты, заботящаяся о своей сестре. Ты, скучающая по маме. Ты, считающая Марго милой, а не властной командиршей. Ты, любящая своих собак, мою собаку, своих кошек, лошадей и позволяющая птицам прыгать вокруг тебя. Ты во вчерашнем голубом платье, ты в джинсах, в которых я тебя встретил, ты в том белом платье в «Звезде», и ты в моей футболке в конюшне.

Его большой палец все еще рисовал круги на моем виске, а его лицо по-прежнему утыкалось мне в шею, поэтому я повернула голову и поцеловала его запястье.

Он поднял голову, и я повернулась к нему.

— Детка, я не против сменить памперс, — прошептал он.

— Я рада, — прошептала я в ответ.

— Но я возражаю против того, чтобы моя сперма высыхала на тебе.

— Все в порядке.

— Нет.

Я сжала его в объятиях.

— Я, правда, не возражаю.

— А я возражаю, потому что, получу повод смыть ее с тебя в душе.

Мои глаза расширились.

Его стали еще горячее.

А потом он оторвался от меня и потащил по матрасу, ставя на ноги, после чего быстро повел по коридору в душ.

***

Я чистила зубы в ванной комнате у раковины, которой Джонни не пользовался, в футболке, без трусиков (я попыталась их надеть, но Джонни стоял слишком близко и вырвал их у меня, бросил на середину кровати и покачал головой, говоря: «Детка, ты не могла бы следовать правилам? Твоему мужчине нравится легкий доступ», — после чего ушел в одном полотенце и исчез в ванной).

Очевидно, мы уже приняли душ.

После душа и после того, как я снова надела его футболку и присоединилась к нему в ванной комнате и порылась в сумке, которую принесла, чтобы достать зубную щетку, я узнала, что значит «легкий доступ».

Это не означало, что он прижал меня к раковине.

Это означало еще один нюанс того, как Джонни может выражать признательность.

Я чистила зубы, когда Джонни подошел ко мне сзади, задрал мою футболку (поэтому я перестала чистить зубы, полностью замерев), а затем провел ладонями по моей попке, наблюдая за их движением, а я наблюдала за ним в зеркале.

Если я поклонялась его члену, то он поклонялся моей заднице.

Это было сексуально.

А еще как-то пронзительно сладко.

Когда он закончил, то скользнул ладонями с моих бедер к животу, все еще не сняв с меня футболку, и обнял, чтобы поцеловать в шею. Откинул голову назад и посмотрел мне в глаза в отражении.

— Самый сладкий кусочек задницы на свете, и не только потому, что ей нравится, когда ее трахают, — пробормотал он. Снова поцеловал меня в шею, сжал и сказал: — Я принесу тебе кофе.

Он вышел, все также в полотенце, Рейнджер последовал за ним.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и снова начать чистить зубы, но потом случилось это.

Я увидела.

Или, точнее, не увидела.

Поэтому перестала чистить зубы.

Симпатичная баночка с солью для ванн исчезла.

Я услышала телефонный звонок, и, поскольку у нас с Джонни был один и тот же рингтон, это мог звонить любой из наших телефонов, поэтому я сплюнула, прополоскала рот и вытерлась, Джонни вошел в одном полотенце, телефон у уха, кружка кофе в руке, пес следовал за ним по пятам.

Джонни подошел ко мне, поставил кофе у раковины, прислонился бедром к туалетному столику и сказал в трубку:

— Не уверен, нужно спросить.

Кстати, с той секунды, как он вошел в ванную, Джонни смотрел на меня.

— Все, что я могу, Марго, это спросить, — продолжил он.

О, боже.

Звонила Марго.