— Мне не следовало говорить те глупости. Нужно было быть достаточно мужественным, чтобы признаться в своих чувствах к тебе. Я сказал ту херню, только чтобы скрыть свои настоящие чувства.

— Ну не знаю, — говорит она, и в голосе слышится смущение.

— Мы не будем торопиться. Мне просто нужно, чтобы ты перестала избегать меня. Я хочу говорить с тобой, видеть тебя, — почти умоляю я, убирая волосы с ее лица.

— Будем друзьями? — предлагает она, наклонив голову.

— Мы будем больше, чем друзьями, детка, но можем начать с дружбы, — я приподнимаю ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза.

***

Отэм

Наши взгляды встречаются, и я качаю головой. Друзья? Смогу ли я дружить с ним? Возможно… и это было бы самой большой глупостью, которую я когда-либо делала.

Его рука скользит по нижней части моей челюсти, большой палец касается моей нижней губы.

— Не знаю, — повторяю я, закрывая глаза. — Но почему? — я не знаю, спрашиваю его или себя, но я просто понятия не имею, откуда это притяжение к нему.

— Что может случиться в худшем случае? — спрашивает он, наклоняясь ближе.

Разбитое сердце — это первое, что приходит на ум.

— Отэм?

Я вздрагиваю от звука голоса Дерека и наклоняюсь, чтобы видеть дверь за фигурой Кентона. Взгляд встречаются с Дереком, а затем его взгляд устремляется к Кентону, и снова останавливается на мне.

— Извини, но я должен идти и не могу оставить Тару одну на смене, — говорит Дерек.

— Я сейчас же вернусь, — отвечаю я, пытаясь увернуться от Кентона, который крепче сжимает мое бедро.

— Увидимся в субботу вечером, — говорит Дерек, закрывая дверь.

— А что в субботу вечером? — спрашивает Кентон, и я чувствую, как его пальцы впиваются мне в кожу.

— Мы собираемся встретиться, — говорю, снова пытаясь отойти.

— У вас свидание? — слово «свидание» вылетает у него изо рта, как будто оно отвратительное на вкус.

— Мы идем в клуб или еще куда-нибудь, — я пожимаю плечами, снова пытаясь пошевелиться.

— Какой клуб?

— Мне нужно работать. У меня нет времени играть с тобой в двадцать вопросов, — заявляю я, наконец вырываясь из его объятий.

— Ты поужинаешь со мной в воскресенье, — он констатирует, а не спрашивает.

— У меня планы.

— С кем же? — рычит он, скрипя челюстью.

— С Вив, — раздраженно говорю я.

— Вив? — он поднимает бровь, глядя на меня.

— Да, Вив. А теперь мне правда нужно идти, — я тянусь к дверной ручке.

— Не думай, что мы закончили разговор, — говорит он мне на ухо, пугая меня.

Я оглядываюсь через плечо, и наши взгляды встречаются. Я нервно облизываю нижнюю губу, и его взгляд падает на мой рот. Он наклоняется, и я застываю на месте. Его губы мягко касаются моих, и он отклоняется назад, снова глядя на меня.

— Увидимся дома, детка, — шепчет он, и это звучит почти как угроза. Кентон улыбается, и на щеке показывается маленькая ямочка, которая очаровывает меня.

Я делаю глубокий вдох и киваю. Внутри все сходит с ума, сердце бьется в два раза чаще.

Я иду по коридору к сестринскому посту, стараясь не обращать внимания на то, что слышу за спиной его шаги. Замечаю Тару, и ее глаза становятся большими, когда она смотрит мне через плечо. Когда взгляд возвращается ко мне, она странно улыбается, и я слегка качаю головой, намекая, чтобы она молчала.

Как только я подхожу к столу, раздается звонок, и я восклицаю, что пойду проведать пациента. Тара ничего не говорит. Она просто кивает, и я быстро иду по коридору к нужной палате. Я не тороплюсь, проверяя, все ли в порядке, прежде чем вернуться на сестринский пост. Заворачиваю за угол и вижу, что вокруг никого, кроме Тары. Выдыхаю, не осознавая, что ранее затаила дыхание.