— Что произошло? Рассказывай! — требую от Майка, спасение должно было пойти по совершенно другому сценарию! Я должен знать правду! Бизнес Николаева потонет к утру вместе со всем, чем владеет ублюдок. Это решение уже не изменить. Я всегда держу своё слово.

— Да в принципе все было нормально, — начинает увиливать парень, чем вызывает гнев. Его слова напрягают, да и видно, что Майк сам вовсе не рад здесь находиться.

— Подробнее, — продолжаю настаивать. Меня не устраивает короткий ответ.

Мы сидим в коридоре одни, с одной стороны вход в отделение, который в поздний час закрыт, а с другой стоят мои люди, которые никого не пропустят без моего разрешения. Здесь безопасно. Можно говорить.

— Все чисто, — заверяю, показывая туда, где расставлена охрана.

— Уверен? — странно ухмыляется товарищ. Отмахивается. — Хрен с тобой, расскажу, — но рассказа не случилось. Из отделения вышел дежурный врач, он сделал несколько шагов вперёд, захлопнул дверь и остановился четко напротив нас. Мы с Майком тут же поднялись на ноги.

— Вы родственники Малаховой? — интересуется мужчина в белом халате, он пытается оставаться бесстрастным, но ходящие желваки на скулах свидетельствуют совершенно о другом.

— Я отец ребенка, — говорю, в надежде, что Арина не наврала и что она правда беременна. Выдерживаю уничижительный взгляд. Доктор считает, что это я довел женщину до состояния, в котором та оказалась. Пускай. Развенчивать мифы я не намерен. Не то настроение.

— Пройдемте в ординаторскую, нас ждёт долгий разговор, — обращается ко мне, не скрывая своего презрения. Разворачивается и идёт в сторону закрытой двери.

— Майк, — зову "безопастника".

— Все будет в порядке, — заверяет меня. — Муха не пролетит! — заявляет. Верю.

Мы проходим в небольшой кабинет, заставленный столами, по монитору на каждом, кипы бумаг, стопки анализов, доска на стене. Интересно, зачем она? Да плевать! Сейчас важно другое.

— Владислав Алексеевич, — с ходу начинает говорить врач, как только за моей спиной захлопнулась дверь. — Состояние Арины Сергеевны вынуждает меня обратиться в компетентные органы, — строгим тоном осаживает меня. — Я не могу разрешить посещений до тех пор, пока мне не позволит следователь, — садится за стол, трёт переносицу. Видно, что мужчина крайне устал. — Женщину подвергали систематическому избиению, про сексуальное насилие я вообще молчу! — правильно, док. Помалкивай об этом! — Она в тяжёлом состоянии, но оно хотя бы стабильно. Что касается беременности, то я не уверен, что мы сможем ее сохранить.

— Почему? — голос осип, в сердце вонзились осколки.

— Мне засыпать вас медицинскими терминами и показателями анализов? — раздражается мужчина. Но мне на его мнение глубоко насрать!

— Поставим вопрос по-другому, — начинаю проминать под себя, я не привык сдаваться без боя. — Какое оборудование нужно, чтобы спасти ребенка? — мне впервые в жизни становится страшно за ранимую женскую психику. Арина терпела издевательства мужа-ублюдка, потеряла свой бизнес, он тупо перешёл ко мне целиком, совсем скоро лишится отца, этого уже более, чем достаточно, чтобы слететь с катушек! А если ещё лишится ребенка… Не допущу!

— У нас все есть! — отрезает доктор.

— Перевод в другую клинику? — не успокаиваюсь.

— Исключено! — взрывается. — Сейчас малейшее движение способно спровоцировать выкидыш.

— Тогда что? — не свожу с него прищуренного взгляда. В груди бушует ураган.

— Вы уже все сделали, — выплевывает с презрением.