Мой палач - Дана Блэк

А теперь я сама буду. Если мы продолжим общаться.

Все это так нехорошо, но сделанного не воротишь.

- Анюта, я тебе уже говорил, что ты дура, - Марк выходит за мной на крыльцо и спускает на глаза солнечные очки. - Ты ведь жалеть будешь. Ты меня кучу лет любишь, - он вдруг ловит меня за руку и резко разворачивает к себе.

Наклоняется.

Пальцами зарывается в волосы, на затылок давит, притискивая себе.

Касается губ языком.

Вздрагиваю и, очнувшись, вырываюсь.

- Ты что делаешь?

- Тебе не понятно? - он убирает прядку волос мне за ухо, так и стоит, согнувшись, поднимает очки и пристально смотрит на меня. - Я если бы знал, что на тебя глаз положили - раньше бы кольцо купил.

- Просто из-под носа уводят, - киваю. - Ладно, Марк, поезжай.

Отступаю от него. Он снова хватает меня за руку.

И чуть ли не волоком тащит к машине.

- Ты спятил что ли? - поражаюсь, пытаюсь вырвать руку. - Марк! Отпусти!

- Да не отпущу я тебя, - он давит брелок сигнализации, распахивает дверь.

И грубо толкает меня в салон.

Ударяюсь локтем и с шипением потираю его, вижу, как Марк обходит машину и спускаю ноги на асфальт.

Совсем рехнулся.

Это похищение.

Вылезти обратно не успеваю, он садится за руль и дергает меня обратно.

- Я кричать буду, - уже всерьез пугаюсь, когда он хлопком закрывает дверь, одним щелчком пристегивает меня ремнем и молча, не говоря ни слова, трогается с места.

- За мной Кирилл приедет, - напоминаю ему. - Куда ты меня везешь?

- Я же сказал. Отдыхать.

- Я не устала.

- Устала, Аня, - он прячет глаза за солнечными очками. - Замуж не хочешь выходить. Дерешься.

- Это ты меня толкнул, - боль в локте иголочками колет. - Что за зверство?

- Зверства пока не было. Но все от тебя зависит. Не зли меня сейчас. И про Кирилла этого заткнись уже, слушать тошно.

- Марк...

- Все, Аня, - он добавляет скорость. - Сиди молча. И вот, - он роется в кармане, достает золотой ободок с блестящим камушком. - Другое купил, - кладет его на панель. - Примерь.

Сижу в кабинете. Напротив мужчина в белом халате. Он сцепил руки замком на столе и пристально смотрит на меня.

- Я, вообще, ничего не понимаю, - подаюсь ближе к нему. - У меня нет никаких проблем. Кроме той, - показываю глазами на дверь.

Она приоткрыта, и видно, как в коридоре расхаживает Марк.

А еще там два охранника, в черной форме, на вид, как злые собаки.

- Он у меня телефон отобрал, - киваю на Марка. - Это разве законно? Мне двадцать лет, я давно совершеннолетняя.

Мужчина берет ручку со стола. Постукивает ей по открытым документам.

- Вы скандал устроили, Анна, - напоминает он мне. - Из машины хотели на ходу выпрыгнуть. С полицейскими ругались, оскорбляли их.

Молча смотрю на свои руки со сломанными ногтями.

Да, я скандалила. Потому, что Марк телефон отобрал. И здесь тоже буду кричать. Если меня не выпустят.

- Мне надо позвонить, - поднимаю глаза.

- Ваша мать уже едет.

- Не ей, - морщусь. - Отцу. Он не разрешит меня здесь держать.

- Здесь вам помочь хотят.

- Мне помощь не нужна.

Он черкается в документах.

Тихо злюсь.

Ночь была такой чудесной. И машина, и гостиница. А дальше со мной черте что творится.

От людей зло, от которых я в последнюю очередь такое ждала.

- На самом деле - это он не в себе, Марк, - снова облокачиваюсь на стол. - И это личное.

Слышу, как в холле лязгает засов и с надеждой привстаю со стула. Может, Кирилл узнал, ему позвонили, я пока не отчаиваюсь.

Шагаю к двери и распахиваю ее шире.

И кончики пальцев холодеют, когда вижу маму, довольную, она врывается в холл и показывает документы.

Ее пропускают.

Марк ей навстречу встает с дивана.