Нортон ещё несколько раз заставил меня повторить инструкции, которые я ещё утром выучила назубок, и только тогда велел выходить из машины, быть послушной девочкой, шагать за ним и натянуть на лицо улыбку.

Я сделала всё, что было приказано, но улыбку выдавить так и не смогла.

Старое здания банка, в котором мы оказались, было не раз реставрировано и уже давно признано городским достоянием. Здесь не обслуживают кого попало – в основном влиятельных толстосумов вроде Нортона. И моего отца.

Высокие куполообразные потолки окажись я здесь в более удачное время заставили бы шею выгибаться и невольно восхищаться античностью интерьера. Мозаичные полы бело-голубого окраса были отполированы до блеска. Узкие высокие и наверняка сверхпрочные окна, между которыми находились ряды глухих декоративных арок, не производили должного впечатления. Сейчас всё казалось серым и безвкусным. И чем ближе было хранилище, тем сильнее становилась дрожь в моём измотанном теле, и тем опаснее кружилась голова.

Понятия имею, кем был человек в строгом чёрном костюме услужливо закружившийся вокруг Нортона, но уже спустя пару минут их любезной беседы поучаствовать в постановке пригласили и меня. И вот я уже вместе с Ральфом Нортоном и его свитой из трёх телохранителей, в чьё число вхож и мой брат, а также с нанятым адвокатом, шагаю за банковским служащим по широкому светлому коридору между однотипными дверями из лакированного дерева и всё больше и больше сомневаюсь в том, что у Ари был план. Если только он не нашёл пульт управления от Кристофера, который способен переключить режим с «дрессированный пёс Нортона» на «вполне адекватный человек».

Хотелось бы мне, чтобы такой чудо-пульт существовал.

Но пока, всё что могу, это по просьбе Ари для чего-то тянуть время.

– Мне нужно в туалет, – объявила, остановившись посреди коридора.

Нортон тут же смерил меня укоризненным взглядом и несколько раз отрывисто кашлянул.

– А ты не можешь… повременить немного, Тея? – фальшиво улыбнулся он, глядя то на представителя банка, то на меня.

– Могу. Но не ручаюсь за то, что все вы не станете свидетелями малоприятного зрелища, когда мой мочевой забудет о манерах приличия.

Губы Ральфа Нортона неодобрительно поджались, он кивнул Кристоферу и ещё одному охраннику из свиты, чтобы те проводили меня до уборной и как можно скорее возвращались к нужному кабинету, который располагается в конце этого коридора.

– Мы пока займёмся бумагами, мисс Страйкс, – ободряюще улыбнулся мне мой якобы не подкупленный адвокат и взмахнул перед носом чёрным чемоданчиком.

Поход в туалет занял у меня столько времени, сколько в среднем требуется, чтобы хорошенько принять душ и вытереться досуха.

Кристофер был раздражён. Несколько раз тарабанил в дверь, чтобы удостовериться в том, что я не смыла себя в одном из унитазов. А когда всё же не выдержал и на всех парах влетел в женский туалет, застал меня перед раковиной намыливающей руки и в приказном порядке велел идти за ним, даже если у меня несварение желудка и меня разорвёт по дороге.

– Ты хоть знаешь, что там? – спросила у него я, глядя на широкую спину брата. – Знаешь, что в ячейке?

– Имею представление, – нехотя отозвался тот, ведя меня по пустым коридорам банка.

– Видимо недостаточно имеешь.

– Мне плевать. Просто заткнись и иди за мной!

В просторном светлом кабинете велись оживлённые переговоры, и то и дело раздавалось покашливание Нортона.

Кристофер кивнул на одно из кожаных кресел с высокой закругляющейся спинкой, и я послушно в него опустилась.

– Мы практически разобрались с бумагами, мисс Страйкс, – дежурно улыбнулся мне банковский представитель, к которому Нортон обращался как к мистеру Шеферду. – Друг вашего отца учёл все нюансы. И я очень рад, мисс Страйкс, что вы в полном здравии и готовы принять то, что завещал вам отец.

– Вы знали его? – поинтересовалась я, ёрзая в кресле будто гвоздях. – Моего отца?