Сломанные - Маргарита Абрамова

Кирилл Андреевич не знал что со мной делать. Колоть лекарствами это не выход, я должна захотеть сама двигаться вперед, захотеть побороть это. А я не хотела. Хотела, чтобы он оставил меня в покое. А он почему-то не опускал руки и продолжал со мной работать. Может случай интересный, врачам же только дай подопытного кролика. Его очень расстраивало, что у меня не было рядом родственников, которые бы могли поддержать меня сейчас. Друзей тоже не было, ни с кем из девчонок с танц-группы я не сблизилась настолько, да, мы иногда проводили вместе время, но это все не то. Я одиночка по сути, наверное, не притягиваю людей к себе, но и не отталкиваю. Очень удобно. Именно поэтому Кирилл Андреевич сам хотел со мной немного подружится. Он молод, лет тридцать пять, даже привлекательный. Идеально выбрит и приятно пахнет. Он друг моего отца и это выглядело странно, особенно сейчас, когда я знала, что он это делает специально.

Срывы и истерики мне не нравились. Но я просто не могла себя контролировать. Просто раз и уже не могла прекратить, включался ступор, что-то сбоило в моей нервной системе на фоне пережитого стресса. И вот, когда слезы иссякли, наступило мнимое спокойствие. Искусственное. Думаю, многие меня поймут и ощутят эту разницу. Одно дело - когда ты накачен чем-то, безмятежен и тебе все равно, но ты словно под водой, твои эмоции просто притупили и другое - когда каждой порой на коже можешь ощутить мир и покой, счастье...

Мои поры атрофировались. Их залили грязью этого мира, всеми этими душевными нечистотами и они не могли больше дышать. Но эмоции не могут просто пропасть бесследно и без последствий. Все в этой жизни компенсируется, дополняет недостающие части. Так было и у меня. Ночью, когда включалось подсознательное, начинался ужас. В прямом смысле. Меня стали преследовать кошмары. Постоянные, жуткие, я переживала тот день снова и снова, как в дне сурка. И если днем все было более-менее, пусть даже и искусственно, во снах приходило настоящее. То, что было сокрыто внутри, то, что было оголено до предела. Где тонко там и рвется. Простая, но точная истина. Верная и четкая.

Я не хотела больше засыпать, не хотела это снова видеть. Мне пытались колоть успокоительные и снотворное. Второе помогало, первое нет. Я засыпала и мне снились вещи, которых боялась, а в добавок не могла проснуться. Вскочить на кровати, как обычно, посреди ночи, разбудить соседок по палате, распахнуть в темноте глаза, продолжая кричать и постепенно понимая, что все уже случилось и сейчас это уже в прошлом.

А теперь представьте, что вы просто в замкнутом круге, вы просыпаетесь во сне. Вам снится, что вы проснулись, а потом какие-то события приводят опять в тот момент, с которого все началось.

Ничего не помогало, выглядела как зомби, чувствовала себя еще хуже. Тогда врач предложил мне выход. Я согласилась.

Часто вспоминаю наш диалог с отцом.

- Даша, вот не нравятся мне все эти наряды, - папа зашел, когда я в гостиной примеряла костюм для выступлений, - Вот было бы отлично, если бы ты выступала в платье в пол и кокошнике, - он усмехнулся, но там было больше правды, чем шутки.

- Да я так и выступала однажды, - напомнила, что и народные танцы мы иногда ставим, сейчас реже.

- Тот номер мне очень понравился.

- Я знаю пап, но мы ставим разные номера под разную музыку, в этот раз будет мега зажигательно, - улыбнулась ему и подвигала бедрами, отчего висюльки на юбке пришли в движение.

Он понятливо вздохнул, от понимания ему не становилось спокойней.

- Вот это, - он указал на те самые висюльки и обнаженные ноги, - Очень соблазнительно и провокационно для юношей. Уж поверь, знаю какие мысли творятся в голове у молодого парня, - снова вздохнул, принимая тяжёлую ношу ответственности, что его дочь выросла.

- Иногда мне хочется, что бы ты начала с кем то встречаться. С хорошим молодым человеком, который был бы рядом с тобой, заботился и защищал, а я бы так не волновался.