Сломанные - Маргарита Абрамова

- Оно и видно, вся в блювоте с побитым лицом и синяками по всему телу, горит прям желанием, неет, друг, я на такое не подписывался, меня здесь не было, разбирайся с этим дерьмом сам.

Хлопнула дверь. Свежий воздух просочившийся в комнату вслед за ушедшем охладим кожу, меня все зазнобило и лихорадило...

Последние мысли были, что он все же не врал, но это не важно, его друг трус, он просто сбежал, оставляя меня одну наедине с чудовищем. Прикрыла глаза, понимая, что мне никто не поможет.

За дверью раздался грохот, снова скрутил спазм, я все же смогла перевернуться на бок…

- Да что тут происходит, чуть с ног не сбил... – что-то громкое огласило помещение, что показалось, что у меня заложило перепонки.

- Оох мамочки, - взволнованный женский голос раздался поблизости, больше мое сознание не смогло вынести, очнулась я на этот раз уже в больнице.

Глава 24

ДАША

Более 4х лет назад

Психиатрическая больница выглядела как обычная советская поликлиника, требующая ремонта. Как говорил заведующий отделением, на медицину государство выделяет всего лишь три процента бюджета, тогда как за рубежом все десять. Это невозможно не заметить. Нельзя не согласиться, когда своими глазами видишь старые двери, обшарпанные стены, поломанные плинтуса и линолеум, перебитый железными вставками. Круглые светильники с приглушенным светом навевали уныние, даже, если у тебя было настроение, то после того, как посидишь под их светом, оно точно испарится. Желтый дом называют в народе сие место. Старые выключатели, красная пожарная кнопка в коридоре с табличкой выход и лампой над ней, схема эвакуации и стенд. Одинокая капельница, оставленная и забытая.

Угнетающая атмосфера. Стены здесь и правда желтые. На них висят картины. Пейзажи. Наверное, они должны успокаивать. Но они висят высоко, что не обращаешь на них внимания. А когда замечаешь, тебе до них нет дела. Ну пасется корова на лугу, а вдалеке виднеется белая церковь. Только злит. Словно в тумане все, сознание заволокло поволокой, как пленкой покрыли. Возможно, это действие успокоительных, живот странно ноет, не помню когда ела в последний раз. И какой день сегодня не помню.

То ко мне в палату приходили, то меня куда-то водили, но я все больше лежала. Меня постоянно знобило, не могла согреться.

- Я сомневаюсь, что в этом заведении ей смогут помочь…

- А где смогут? У тебя есть средства чтобы поместить ее в платную? Там из вас будут тянуть деньги и лить сладкие речи, успокаивая вашу ...

Представила как папа сверкает глазами, когда он зол его глаза темнеют. А лицо заостряется.

- Ты же сам врач. Я постараюсь помочь ей. Никто не собирается из нее делать овоща…

- Я не могу больше видеть ее в таком состоянии, - голос был очень печальный, захотелось обнять отца, сказать чтобы не переживал.

Затем дверь отворилась и в палату вошел молодой мужчина, одетый в белый халат, а следом папа. Весь осунувшийся, таким его видела только после смерти мамы. Вспомнила почему я еще живу, не хотелось, чтобы он снова переживал.

Сжалось в груди, осмотрелась вокруг и осознание, что я в больнице, пронзило меня как стрелой в сердце. Так это из-за меня папа так волнуется? Хотела вспомнить почему я здесь, но голова раскалывалась и не давала проникнуть к воспоминаниям. А когда все же получилось достучаться до памяти, то слезы полились градом. Сквозь них, сфокусировала взгляд на родном человеке, единственным кто остался у меня в жизни.

- Папа, - губы сами раскрылись.

А он улыбнулся, так счастливо, подбежал и охватил мою голову руками, зацеловывая макушку. Стало легче, тепло и защищенно. Он отстранился, продолжая держать лицо в своих ладонях, и посмотрел мне в глаза.