(Не)служебный роман - Лана Мур (2022)

— Марина, смотрите, мне кажется, что здесь очень к месту будут защипы, — прибегали с эскизами брюк.

Или:

— Марина, а если здесь сделать косой разрез и пустить вдоль него волан? А вытачки можно акцентировать кружевными вставками в тон. Что скажете?

Щебетали они наперебой. Казалось, что чем коллекция становится ближе к финалу, тем с большим энтузиазмом они работают. Я же включила режим зомби: сон-еда-работа. Мне так было проще. Не углубляться в посторонние мысли, не анализировать свои чувства, не купаться в переживаниях, не жалеть себя.

С приближением презентации даже Алиска изменилась — стала очень деловой и каждый раз приветливо со мной здоровалась. Даже таскала с собой на обед.

Вот и сейчас она чуть не силой приволокла меня за их столик, хотя меня вполне устраивал обед с девчонками, и, примостившись рядом с Вадмом, снова начала свои штучки: то хлеб ему подложит, то посолит, то попробует — в общем, всем поведением демонстрировала, что оформила на него право собственности.

Я видела, как у Вадима проступают желваки, но он терпел, только старательно отводил от меня взгляд. Я тоже предпочитала не смотреть на него — главное, дотянуть до выпуска.

— Вадик с Игорем просто гениально придумали с этим кружевом, — трещала она, а Лена с понимающим видом кивала, но больше чем слова покровительницы, ее внимание привлекал рыбный суп. — Я уже начала собирать макет. Буклеты с эскизами обещают получиться прекрасными. Все, кто их увидит, заочно влюбится в коллекцию. Ребята, вы просто молодцы, да еще и поставщиков прогнули на скидку, — не умолкала она.

— Мне кажется, эффектные эскизы больше заслуга Марины, чем наша, — словно острым ножом, Вадим разрезал торопливый поток слов.

— Конечно! — тут же нашлась Алиска. — Вот только было бы лучше, если бы наш дорогой дизайнер сама это придумала, а не принимала, как неизбежность, — она постаралась меня уколоть, но стрела просвистела мимо. Я ковыряла салат из тунца и мысленно проверяла правильно ли выстроила модели. В каком прядке их лучше презентовать, каких манекенщиц подбирать. Предстояло последнее совещание. После него утвержденные эскизы уйдут к конструкторам, а уже готовые лекала — в производство. Необходимо, чтоб у руководства не осталось никаких сомнений в успешности коллекции, а что-то мне подсказывало, что Алиска постарается ее утопить.

— Ну что, пора? — Вадим отодвинул тарелку после того, как Алиска очередной раз залезла в нее своей вилкой. — Марина, вы готовы?

Первый раз за весь обед он посмотрел на меня, и уже не надо было никаких слов. В некогда холодных, отливающих сталью глазах я увидела столько тепла, что хватило бы расплавить все льды Антарктиды; столько поддержки, что приободрился бы самый робкий, и столько нежности, что смягчилось бы и сердце людоеда. Что уж говорить о моей зомбооболочке? Она сползла с меня, как со змея ненужная шкура.

Фразы, прикосновения — все оказалось совершенно не нужным, когда умеешь разговаривать глазами, а Вадим умел. И пусть Алиска висла на его руке, я видела, знала, что Вадим со мной. За меня. Это придавало силы и вселяло уверенность, что все пройдет хорошо.

Вот и переговорная. На столе сброшюрованные эскизы — вот он момент истины. Сейчас труду всей команды будет вынесен вердикт.

Вадим первым открыл папку.

Несмотря на немаленький опыт, на серьезные показы за плечами, я едва сдерживалась, чтобы не прикусить от волнения губу — слишком много поставлено на карту. Я болела за компанию почти так же как и Вадим и сейчас, чувствуя, как в ушах стучит пульс, наблюдала за лицами остальных директоров.

Тонкая бровь Беркутовой Марианны надломилась и приподнялась над узкой оправой очков.

— Не мое дело вмешиваться в творческий процесс, но, может быть, стоило немного умерить аппетиты? Без обсчета, только навскидку, нам это в копеечку вылетит. Вы будто для королевской семьи гардероб делаете, — поправив очки, будто чтобы лучше рассмотреть, она уставилась в эскизы.