Розмари - Маша Драч

Остановившись у двери кабинета, на которой висела золотая табличка с фамилией и инициалами доктора Соммера, мой охранник и водитель в одном лице, первый зашел внутрь. Наверное, это уже было слишком. Со всем моим уважением к психоаналитику, он-то уж точно не мог причинить вреда, а даже если и попытался, я безоговорочно одержала бы победу.

Водитель подозрительно долго не выходил из кабинета, и я решилась зайти. Заглянув внутрь, я никого не увидела, но, не успев отреагировать на внезапное исчезновение мужчины, ощутила удар по голове. Всё перед глазами поплыло и померкло.

12

Непонятный глухой стук заставил меня прийти в себя. Тихое шарканье чьих-то шагов почему-то до чертей меня испугало. В голову тут же полезли самые страшные и откровенно жестокие картинки возможных дальнейших событий. Кто-то ударил меня по голове и не исключено, что сейчас я находилась в логове убийцы. Бред полнейший, но на волне муторного страха, я и в него готова была поверить. Идиотка! Зачем я вообще зашла в тот кабинет?! Зачем вообще поехала, когда знала, что не следует этого делать?! Дура! Круглая дура!

Вновь раздался глухой шум, но уже значительно ближе. Я вздрогнула и решила всё же открыть глаза, как ни крути, а от правды не скрыться. Слабость в теле отсутствовала и возможно у меня вполне могло получиться обезвредить тех подонков, которые напали на меня. Набрав в легкие побольше воздуха, я резко распахнула глаза и вскочила с кровати. Комната немного закачалась, но вскоре всё пришло в норму.

Напротив меня стоял испуганный Калэб. Нас разделяла исключительно одна кровать, на которой красовалось смятое одеяло со знакомым мне рисунком Черепашек-Ниндзя на темно-синем фоне. Я часто заморгала, искренне не поверив в реальность происходящего. Калэб замер на одном месте, держа в руках маленькую чашечку с узором какого-то цветка. Из чашечки шел пар, видимо, внутри был чай или кофе. Взгляд сам собой скользнул по заметено исхудавшей фигуре моего друга, которая была скрыта за простыми спортивными штанами и желтой футболкой с изображением улыбчивого Микки Мауса. Глянув на кеды, я с досадой отметила, что шнурки были развязаны и волочились по полу.

— Прости, я всего лишь хотел налить чай, — извиняющимся тоном произнес Калэб, и в этот миг я отчетливо поняла, что всё вокруг — не иллюзия, а реальность.

Я осмотрела до боли знакомую комнату с ее игрушками, настенными часами в виде летучей мыши Бэтмена и большой удобной кроватью, в которой я когда-то сладко спала вместе с Калэбом. Сердце больно сжалось от тоски по утраченному времени, а на глаза неожиданно выступили слезы. В этом доме я постоянно становилась непростительно слабой и сентиментальной.

Калэб, не делая резких движений, осторожно поставил чашечку на блюдце и улыбнулся мне. В его глазах тоже стояли слезы. Я не смогла сделать еще один вдох, не смогла ничего проанализировать. Всё, что происходило до этого, резко стало глупым и совершенно неважным. Голова немного болела в том месте, куда меня ударили, но мне было всё равно. Калэб стоял рядом, живой и невредимый. В груди невыносимо заныло от счастья.

Я медленно обошла кровать и вместо того, чтобы обнять Калэба до хруста в костях, наклонилась завязать ему шнурки. Не знаю, почему я сделала именно это, просто посчитала нужным. Важным.

— Мотылёк, — тихо и сдавленно прошептал Калэб. Его голос стал той последней каплей, после которой я уже не смогла сдержать слез.

— Малыш, — я поднялась и крепко его обняла, задыхаясь от радости и нежного чувства, что разлилось по всему моему телу.

Не помню, сколько мы вот так простояли, крепко обняв друг друга, тихо всхлипывая и глотая сладкие слезы счастья. Калэб… Мой большой-маленький друг… Он, как и прежде, был окутан ароматом молока и шоколада. Этот запах успокаивал меня, придавал новых сил, не позволял сдаться.

— Знаешь, мне совсем нечем дышать, — хохотнул Калэб и поцеловал меня, как ребенок, в щеку.