На голубом глазу - Элла Чак, Евангелина Глазкова (2022)

– Уже. Но уверен, она там же где Диана и София. Думаешь, за мной нет наблюдения? А за Марком и всеми его контактами? Рахат знает, что куча агентов по стране выслеживает Софию Марси.

Костя смотрел на меня ни как прежде. Он молил ответа, он просо жаждал его. Я знала этот взгляд. Так я смотрела на ведущего, достающего бочонки в спортлото, когда коллеги подарили мне лотерейные билеты на новый год. Я ждала чуда, волшебства, я верила, что могу выиграть. И Костя верил сейчас, что он вот-вот получит Джэк-пот, но получил меня.

Во что же он верит?

– Я не скажу этого вслух, Ева. Тут везде могут быть жучки и прослушка. А я, – ткнул он пальцем в столешницу стола, – знаю, что делают с теми, кто вас разоблачает.

Я повесила на спинку кухонного стула свою любимую шляпу и палантин:

– Лучше бы вчера пошел со мной в номер и разоблачил от одежды. Я могу сказать вслух все, что угодно. В чем бы мне признаться, – задумалась про все свои жизненные грехи, – как-то раз украла из супермаркет ручку, а замороженную клубнику взвесила, как замороженную вишню. Она была дешевле на пять рублей. Ну как? Твоей прослушке это интересно?! – пошла я по квартире, постукивая по стенкам, – а вот еще! Соседке не нравилось, что выложила на выброс пару перьевых подушек прямо на пол возле своей двери. Она отчитала меня и ей назло я купила еще пять бэушных пожелтевших гнилых подушек и положила там же. Не выбрасывала целый год, – заглянула я в настольную лампу и сняла телефонную переноску с базы. – Тебе достаточно, Костя? Или мне продолжать?

– Продолжай, – вытащил он из холодильника готовый салат и что-то куриное, судя по запаху. Включил чайник и начал накрывать на стол. – Расскажи, если такая смелая и ничего не боишься, про свою работу. В Китае.

– Работу? Ты серьезно? Я круто потусила в Китае, тратя правительственный грант.

Он поставил пару тарелок в микроволновку, кивая головой.

– Ты живешь в вымышленном мире, Костя, – крутила я браслет с голубым глазиком. – Веришь в деревья желаний, веришь Марку, ты хоть веришь в то, что сказал на берегу? Что в прошлом был влюблен в меня?

– Нет, – ответил он, – я не был, – подошел, ставя передо мной на стол разогретый ужин, – я и сейчас… в настоящем.

– Костя, – обреченно выдохнула я, накалывая на вилку пару макаронин в сливочном соусе с карбонарой, – мы жили в фантазиях, так и живем. Не перепутай.

– Впервые в жизни я сделал все правильно, Ева. Бредово, но правильно. Ты у меня дома. За эти пару дней я пережил столько, сколько не загадывал ни на одном дереве желаний.

Он повторил почти слово в слово мысли мысли про Марка, когда я встретила его у дерева, а после в ночном клубе.

– Мы врем друг другу. Врем на голубом глазу, – крутила я браслет. – Когда?

Я не пояснила, что когда? «Когда выпадет снег», «когда сядет солнце», «когда потухнут все звезды», но, если он поймет меня, я тоже пойму кое-что важное. И получу еще одну паническую атаку в копилку.

– Когда ты выиграла подряд три торта. – посмотрел он на меня, жуя салат. – Только ты можешь сделать это.

– Выиграть тебе торт?

– Вытащить их.

Я открыла чемодан и вытащила пока что только купальник:

– Пойду плавать. Мне нужна вода и… В какой комнате можно переодеться?

– Вон в той, – показал он на дверь, – и не бойся, камер там нет. Я проверял.

– Зато у тебя есть паранойя.

– Хроническая, – вышел он на балкон и, кажется, начал возиться с кальяном.

На всякий случай в комнате я переоделась под одеялом. Пока намазывала себя кремом, переваривала не только спагетти, но и его слова о том, что он все еще влюблен.

Я накинула банный халат и втиснулась в одноразовые шлепки, вышла на улицу. Солнце клонилось к закату. Провожая его, думала про Лину. Я здесь – возле бассейна, а где она? Кормят ли ее, не обижают? Пусь только попробуют! Хоть один волос упадет с ее головы, и я применю тридцать тысяч пыток похитителей ее же бадами!