Злой рыцарь - Трейси Лоррейн (2023)

На его губах появляется злая ухмылка, и я сосредотачиваюсь на этом. На том факте, что он действительно думает, что у него здесь преимущество только потому, что у него в руках нож.

Я удерживаю его взгляд, когда лезвие снова начинает двигаться. Он приподнимает мою юбку, пока не добирается до трусиков, его собственная грудь начинает двигаться в быстром темпе, его учащенное дыхание обдает мое лицо.

Что бы он ни думал с этим делать, это действительно заводит его.

Хорошо.

Он собирается сыграть мне прямо на руку.

«Себ», — стону я снова, когда лезвие соприкасается с кружевами, которые прикрывают меня, только на этот раз я хочу, чтобы это прозвучало как шлюха, в которой он меня обвинял.

Его глаза вспыхивают, а губы приоткрываются, когда он продолжает двигаться.

Лезвие разрезает тонкое кружево и впивается в мою кожу, но у меня никогда не было проблем с болью, особенно когда это должно вывести меня на первое место.

Я жду с сердцем в горле подходящего момента, и я нахожу его ни секундой позже, когда он делает паузу и прерывисто дышит.

Вспоминая все, чему Кэлвин научил меня за эти годы, я хватаю Себа за предплечье одной рукой и опускаю его на центральную консоль.

Он так чертовски шокирован, что без раздумий выпускает лезвие.

Металлическая ручка теплая от его хватки, когда я обхватываю ее пальцами и подношу к его горлу.

«Хорошая, блядь, попытка, придурок».

Я прижимаю лезвие к его коже, заставляя его откинуться на спинку стула.

Желание в его глазах превращается в ярость, когда на него обрушивается осознание того, что только что произошло.

«Я предупреждала тебя», — выдыхаю я, глядя ему прямо в лицо, так же, как он был у меня не так давно. «Я не гребаная игрушка, с которой ты можешь играть, запугивать. Я не та гребаная девчонка, и чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя все это обернется».

Он сглатывает, его кадык ударяется о нож.

«Знаешь что?» — спрашиваю я, моя собственная ухмылка играет на моих губах. «Ты выглядишь еще красивее, когда ты в моей власти».

«Ты играешь с огнем», — предупреждает он.

«О, детка. Я та, кто разжег это гребаное пламя». Его брови взлетают вверх при моих словах. «Прямиком из ада, помнишь?» — говорю я, вспоминая наш разговор той ночью. «Теперь вот как это будет происходить», — говорю я ему, нажимая на лезвие немного сильнее, пока не начинаю разрывать кожу. «Я собираюсь выйти из этой машины еще до того, как я, блядь, опоздаю на урок, и ты меня отпустишь. Но не волнуйся, детка», — говорю я, мой голос смягчается, как будто он мне действительно чертовски нравится. «Это еще не конец. Возможно, ты и начал эту войну, но я собираюсь быть той, кто положит ей конец».

Он дважды моргает, но так и не произносит ни слова.

Приняв это за его согласие, я слегка отвожу нож в сторону, чтобы посмотреть, что он собирается делать. Он остается на месте, его глаза горят в моих, но когда я откидываюсь назад, он двигается, открывая двери и позволяя мне выйти из машины.

Мои трусики в лохмотьях, и я максимально использую уединение, которое он нам позволил, засовывая большие пальцы под юбку и позволяя им спадать по ногам.

Он следит за каждым моим движением, его челюсть подергивается, а вена на виске пульсирует.

«О,» — говорю я невинно, «ты хотел это?» Я бросаю свои трусики в машину, убедившись, что они попали ему в лицо, прежде чем упасть ему на колени. «Это последняя пара моих, которую ты получишь, я могу тебя в этом заверить. И спасибо за это,» — говорю я, поднимая его нож. «Он не такой красивый, как мой розовый, но кажется довольно острым».

Прежде чем он успевает ответить, я перекидываю свои сумки через плечо и захлопываю пассажирскую дверь.

Достижение омывает меня, когда я ухожу.