Злая принцесса - Трейси Лоррейн (2023)

Слышны только звуки того, как Себ берет кружки и заводит кофеварку, пока я смотрю на своего отца, который, кажется, погрузился в свои мысли.

Приходя в себя, его глаза находят мои.

— Ты хорошо выглядишь, Стелла.

— Э-э… а чего ты ожидал?

Его взгляд на мгновение останавливается на Себе.

— Он хороший человек, папа. — Я не могу сдержать внутренний смех, потому что не так давно было время, когда я никогда бы и не мечтала убедить кого-либо в этом.

— Мои травмы говорят об обратном.

— Ничего такого, чего бы ты не заслужил, — ворчит Себ из кухни.

— Да, хорошо. Как ты думаешь, почему я тебе это позволил?

— Позволил мне? Не смеши, старина. — У папы сводит челюсть от поддразнивания Себа.

— Он шутит, — уверяю я папу.

— Неужели я? — спрашивает Себ, подавая мне первый кофе.

Папа качает головой, пытаясь сосредоточиться.

— Мне жаль, Стелла. Обо всем. Я надеялся, что мы могли бы сесть, и ты позволила бы мне объяснить все то, что я должен был сделать давным-давно.

Себ протягивает ему кружку, прежде чем опуститься рядом со мной на диван и прижать меня к себе.

— Может быть, наедине?

— Нет, — заявляю я, к большому ужасу папы. Он собирается возразить, когда я продолжаю. — Себ никуда не денется, — говорю я, а затем повторяю то, что сказала ему в спальне. — Мы сделаем это вместе.

Папа переводит взгляд с нас на него, но он, должно быть, понимает, что проиграет любую драку, которую затеет, поэтому вместо этого он просто отбрасывает все, что собирался сказать, и сосредотачивается на том, зачем пришел сюда.

— Как много Тоби рассказал тебе?

— Что у вас с его матерью был роман. Что у нее опухоль головного мозга и она в плохом состоянии. Что его отец — мудак, которому нужно умереть, и что у него, вероятно, одна из самых дерьмовых домашних жизней, но он каким-то образом умудряется продолжать и изображать улыбку на лице.

Подбородок папы опускается, а его глаза расширяются от моего очень откровенного изложения ситуации, но, похоже, на этот раз он не может поспорить ни с чем из того, что я сказал.

— Да, это примерно подводит итог, — грустно бормочет он, потянувшись за своим кофе, несмотря на то, что он такой горячий, что, вероятно, снимет слой кожуры, когда он отопьёт его.

Через секунду он откидывается назад, его глаза остекленели.

— Я был влюблен в Марию… целую вечность. Но ей никогда не было суждено стать моей.

Только эти два предложения влияют на меня больше, чем все, что он мог бы сказать. Мое сердце разрывается из-за человека передо мной, который до недавнего времени ничего не делал, кроме как ставил меня на первое место, следил за тем, чтобы у меня было все, и давал мне все возможности для моего будущего.

— Мы были вместе в детстве. Моя возлюбленная детства. Но жизнь встала на пути, и мы отдалились друг от друга, когда я начал работать на семью. Это была моя вина. Моя работа затуманила мои суждения и изменила мои приоритеты. Это то, о чем я всегда буду сожалеть.

— Джонас и я всегда были друзьями. Мы все выросли вместе, во многом как ты и твои друзья, Себ. Но я никогда не ожидал, что он набросится на Марию в ту же секунду, как мы коснемся каменистой почвы.

— Но, что ж… он сделал. И быстрее, чем я успел моргнуть, они поженились, и наше время вместе закончилось.

— Я поступил правильно. Я ушел и позволил им продолжать жить своей жизнью. Мария была счастлива. Что ж, она выглядела именно так. Я точно знаю, откуда у Тоби способность улыбаться и притворяться.

— Я никогда не сомневался в этом, пока однажды вечером мы все не были на мероприятии, и она буквально налетела на меня, когда выходила из ванной.

— Ее глаза были темными. Она выглядела измученной. Она пыталась замять это дело, пыталась убедить меня, что она больна. Но она забыла, что я знал ее едва ли не лучше, чем самого себя.