Ураган - Ульяна Соболева, Вероника Орлова

Со стороны казалось, что они спят, прислонившись друг к другу, обнимая руками. Голова Даши на груди Максима. На губах улыбка, и припорошенные снегом ресницы бросают тень на бледные щеки. Зверь выглядит намного хуже: посеревшая кожа, маска страдания застыла на лице. И все же он не разжал рук. Из горла Графа вырвалось рыдание.

Андрей вскинул голову и посмотрел на Лиса:

– Ты сдохнешь как собака. Я обещаю. Никаких уговоров. Никакой пощады. К черту слово Графа. Я хочу, чтоб ты сдох!

Генерал отступил на шаг, испепеляя Графа взглядам черных глаз:

– Они оба живы…И она и он. Замерзли, спят. Но живы. Сейчас прибудет вертолет. Еще не поздно их вернуть к жизни.

… – сказал Лис, явно делая над собой усилие.

– Только не забудь про копии, Граф.

***

Их не смогли разъединить даже тогда, когда появились санитары с носилками, пришлось связать носилки между собой и нести их вместе. Пульс не прощупывался, и Андрей попеременно сжимал то запястье Дарины, то Максима. В отчаянии заламывал пальцы, смотрел то на Изгоя, то на смертельно бледного Глеба.

– Они выживут, – прошептал он, – они вернутся. Должны.

Время беспомощно уходило как сквозь пальцы. Минутная стрелка отсчитывала приближение окончательного решения прекратить реанимацию. Каждый раз, когда Фаина выходила из палаты и отрицательно качала головой. Дарину спас кулон. Пуля ударилась о его поверхность и срикошетила, но они были смертельно уставшими, замерзли и от голода теряли сознание.

Андрею казалось, что он сам умирает, что у него обрываются в сердце кусок за куском. Он не хотел думать, в каком отчаянном безумии находились оба, если пошли на такой шаг. Чего стоило Максиму отнять жизнь Дарины. До чего они дошли, если решили, что смерть лучше, чем еще одна минута ожидания?

Что-то тихо пикнуло, и она обернулась на прибор, возле головы Дарины. Тонкая линия пустила небольшую волну. Потом еще одну… и еще. Монитор возле Максима все еще показывал ровную прямую. Фаина замерла. Теперь все смотрели то на один экран, то на другой. В этот же момент появились волны на втором мониторе. Запищали датчики пульса и сердцебиения. В той же последовательности. Сначала ее, потом его. Словно эхо.

«Одно сердце на двоих» – почему-то подумал Андрей и сильно сжал руку Дарины, посмотрел на брата. Пока смерть не разлучит нас – это не про них».

Зверь попался в капкан и уже никогда из него не выберется, даже если этот капкан будет добровольно открыт, он останется внутри, в этом плену. Капкан – это его выбор. И им не страшен никакой ураган.

– Да! – послышался радостный крик Глеба. – Да! Черт возьми! Да! Давайте, выкарабкивайтесь, родные! Никто не разрешал вам уходить!

– Выходите отсюда, быстро!

Андрей все еще смотрел на бледные лица и чувствовал, как улыбается сквозь слезы. Этих двоих не так-то просто убить, если они вместе. И в то же время, отняв жизнь у одного, одновременно можно забрать ее и у другого. Любовь, которая убивает и воскрешает. Жутко и завораживающе одновременно.

***

Я не знаю, кто подарил нам этот шанс. Еще один. Наверняка самый последний.

Но в тот момент, когда открыла глаза, я снова видела пронзительную синеву, в которой отражалась я сама, чувствовала наши сплетенные пальцы рук и захлебывалась счастьем.

Мы сильно изменились. Настолько, что мне казалось, подобные перемены невозможны, но все же это случилось. Сейчас, лежа на груди своего мужа и выписывая узоры кончиком пальца на его коже, я думала о том, что свои круги ада мы прошли полностью. Наверное…Если существовало счастье, которое мы так искали и не могли найти, то оно здесь. С нами. Когда мы вернулись из клиники в наш дом. В тот самый, который я продала. Его купил отец и отдал нам ключи, как только мы сели в его машину, судорожно сжимая руки друг друга, боясь расстаться хоть на секунду.